Завсегдатай повиновался, и она осталась в одиночестве, наслаждаясь воем и буйством красок, пока не появилась Стоу.
– Вы опаздываете, – недовольно заметила Ева.
– Ничего не могла сделать. – Стоу обошла вокруг столика, села и кивнула в сторону значка: – Вам обязательно себя рекламировать?
– Здесь – да. Это держит подонков на расстоянии.
Стоу огляделась вокруг. Ева обратила внимание, что она сняла галстук и даже расстегнула воротник рубашки. Очевидно, это была федеральная версия небрежности в одежде.
– Интересные места вы посещаете, лейтенант. Хоть пить-то здесь безопасно?
– Алкоголь убивает микробы. Их коктейли не так уж плохи.
Стоу заказала один и, когда официантка отошла, наклонилась к Еве:
– Как вы узнали об Уинифред?
– Отвечать на вопросы будете вы, Стоу. Для начала можете рассказать мне, почему я не должна сообщить о ваших связях с Уинифред вашему начальству и избавиться от вас, а может быть, заодно и от Джекоби.
– А почему вы не сделали этого до сих пор?
– Вы опять задаете вопросы!
– Вынуждена предположить, что вы рассчитываете на сделку, – саркастически заметила Стоу. Ее самообладанием было трудно не восхищаться.
– Предполагайте, что вашей душе угодно. Мы не сдвинемся с места, пока вы не убедите меня, что мне не следует звонить в Вашингтон заместителю директора ФБР.
Стоу принесли стакан с голубоватой жидкостью. Она придвинула его к себе, но пить не стала.
– Когда я поступила в университет, то поставила себе цель стать лучшей студенткой в группе. Серьезной помехой была Уинифред Кейтс. Я изучала ее так же усердно, как все остальное, в поисках слабостей и уязвимых мест. Она была хорошенькой, дружелюбной, очень популярной – и одаренной. Я ненавидела ее до глубины души. – Она сделала глоток и задохнулась. – Господи! Неужели это законно?
– Едва ли.
Стоу осторожно поставила стакан.
– Уинифред делала попытки подружиться со мной, но я их отвергала, не собираясь брататься с врагом. Первые два семестра мы шли вровень. Я проводила лето, собирая всю возможную информацию о ней, словно от этого зависела моя жизнь. Позже я узнала, что она летом загорала на пляже и подрабатывала переводчиком у сенатора от ее штата. Уинифред была способным лингвистом – разумеется, это вызывало у меня жгучую зависть. Ну, а в третьем семестре один из профессоров поручил нам обеим один и тот же проект. Теперь я не просто соревновалась с Уинифред, а была вынуждена с ней работать! Это доводило меня до исступления.
Позади что-то упало, и столик дрогнул. Стоу не обернулась – только придержала рукой стакан.
– Не знаю, как это объяснить… Она была неотразима! У нее было все, чего не хватало мне, – юмор, тепло, дружелюбие. О господи!.. – Стоу закрыла глаза и сделала еще один глоток, стараясь взять себя в руки. Рана ее все еще кровоточила. – В конце концов, Уинифред сделала меня своей подругой, открыла мне новый мир, полный разных забавных глупостей. Я могла говорить с ней обо всем или не разговаривать вовсе. Она стала поворотным пунктом в моей жизни, моим самым лучшим другом. – Стоу встретилась глазами с Евой. – Понимаете, что это значит?
– Понимаю.
Стоу кивнула и снова закрыла глаза.
– После окончания университета Уинифред отправилась работать в Париж. Она хотела переменить обстановку и набраться опыта. Я приезжала к ней несколько раз. Уинифред жила в симпатичной квартирке и знала абсолютно всех в доме. У нее была смешная собачонка по имени Жак; дюжина мужчин успели в нее влюбиться. При этом Уинифред усердно трудилась – она любила свою работу и интересовалась политикой. Когда дела приводили ее в Вашингтон, мы всегда встречались. Мы могли не видеться месяцами, но при встрече чувствовать себя так, словно никогда не расставались. Мы обе занимались тем, что нам нравилось, и успешно продвигались по службе. Это было чудесно! Примерно за неделю до того, как… как это кончилось, Уинифред позвонила мне. Я была в командировке и получила сообщение только через несколько дней. Она передавала, что происходит нечто странное и ей нужно поговорить со мной. Голос у нее был обеспокоенный. Уинифред просила не звонить ей ни по домашнему, ни по служебному телефону и дала мне номер нового мобильника. Мне все это показалось странным, но я не слишком волновалась. Вернулась я поздно вечером, поэтому решила позвонить ей завтра, легла и заснула, как младенец.
Стоу взяла стакан и сделала большой глоток.
– Утром мне позвонили – возникли осложнения с делом, которое я вела. Пришлось срочно уезжать, и я не успела связаться с Уинни. Только на следующий день я об этом вспомнила и позвонила по оставленному ею номеру, но не получила ответа. Я не стала перезванивать – у меня было много дел, и я сказала себе, что попробую дозвониться позже, Я тогда не знала, что отпущенное мне время давно истекло…
– Она уже была мертва? – спросила Ева.
– Да. Ее нашли за городом на обочине дороги – избитую, изнасилованную, и задушенную. Уинни погибла через два дня после того, как я получила ее сообщение. В течение этих двух дней я могла ей помочь, но не сделала этого. А она всегда приходила мне на помощь, как бы ни была занята!
– Поэтому вы проникли в файл с ее данными и уничтожили информацию о ваших отношениях?
– В Бюро не любят, когда в работу вторгается личностный элемент. Мне бы никогда не поручили дело Йоста, если бы знали, почему я хочу добраться до него.
– А ваш напарник знает об этом?
– Джекоби – последний, кому бы я об этом рассказала… Так что вы намерены делать?
Ева внимательно посмотрела на нее:
– У меня тоже есть подруга. Я познакомилась с ней, когда сама же арестовала ее за мошенничество. До тех пор у меня не было ни одного друга. Если бы ее убили, я бы не успокоилась, пока не поймала убийцу, даже если мне бы пришлось преследовать его всю оставшуюся жизнь.
Стоу отвернулась со вздохом облегчения.
– О'кей, – тихо промолвила она.
– Но то, что я понимаю ваши побуждения, не означает, что я готова вас простить. Надеюсь, вы не такая тупица и бездарь, как ваш напарник. Вы, безусловно, понимаете, что, если бы не ваше несвоевременное вмешательство, Йост сейчас был бы за решеткой.
Стоу с трудом заставила себя посмотреть в лицо Еве.
– Знаю. Я так же виновата, как Джекоби. Мне так хотелось самой арестовать Йоста, что я пошла на риск и в результате упустила его. Больше я не сделаю такой ошибки.
– Тогда давайте сотрудничать по-настоящему. Ваша подруга работала в посольстве. Что вы там узнали?
– Почти ничего. Даже в собственной стране нелегко пробиться сквозь стены бюрократии, а иностранцу это сделать практически невозможно. Сначала французские власти приписывали смерть Уинни ссоре с любовником, но это оказалось чепухой. Тогда они стали искать аналогичные преступления и натолкнулись на Йоста, но вскоре отказались от этой версии.
