– Мистер Минс, не могла бы я взглянуть на счета, которые вы получили этим утром?
– Лейтенант, я не показываю их даже моей жене! Вы просите меня злоупотребить доверием…
– Нет, я прошу вас оказаться достойным его. – Ева поднялась. – Способен ли Винс Лейн причинить матери вред ради финансовой прибыли?
– Физический? Конечно, нет! Это абсолютно исключено.
– Вред бывает не только физический…
Губы Минса дрогнули.
– Да, вы правы. Боюсь, что Винс на это способен. По-своему он очень любит мать, но… Сейчас я выведу на экран нужные вам данные.
Еве понадобилось менее тридцати секунд, чтобы найти то, что она искала: «Коммуникации Нейплса». Один миллион долларов».
– Ужасно, – промолвил Минс. – Понятия не имею, зачем Винсу понадобилась такая сложная и дорогая система связи.
– Кажется, я могу догадаться, – пробормотала Ева.
-Думаете, он сдержит слово и не расскажет об этом Магде или Лейну? – спросила Пибоди, когда они спускались в лифте на этаж, где находились апартаменты Винса.
– Надеюсь. По крайней мере, до поры до времени. Этого достаточно, чтобы мы смогли подобраться к Винсу и его дружкам.
– Обкрадывать собственную мать! Какая гнусность!
– По-моему, убивать еще гнуснее.
Пройдя по коридору, они позвонили в дверь. Им открыл сам Винс. На нем был свитер, просторные брюки и домашние туфли на босу ногу. При виде Евы он широко улыбнулся.
– Как приятно видеть вас снова, Ева! Или, если вы пришли говорить о полицейских делах, я должен называть вас «лейтенант»?
– Поскольку я пришла говорить об аукционе, решайте сами.
Рассмеявшись, Винс жестом пригласил ее войти.
– Рад, что вы проявляете интерес к аукциону. Это бальзам на душу моей матери. Устраивайтесь поудобнее. Лайза, составь нам компанию!
Апартаменты Лейна выглядели гораздо шикарнее номера Минса. На потолке сверкали люстры, в углу стоял белый рояль. Позолоченная винтовая лестница вела на второй ярус, и по ней спускалась Лайза, ослепительно красивая в своем белом, обтягивающем фигуру платье. Ева подумала, что бриллианты в ее ушах, на запястьях и на лодыжках едва ли фальшивые. «Во сколько это тебе обошлось, Винс?» – мысленно спросила она.
– Привет! – Лайза довольно кисло улыбнулась, тряхнув волосами.
– Простите, что помешала, – вежливо заговорила Ева. – Мне нужно обсудить с Винсом кое-какие детали аукциона. Полиция хочет убедиться, что все пройдет гладко.
Лайза сдержала зевок.
– Буду рада, когда все это наконец кончится. Все говорят исключительно об аукционе!
– Должно быть, вам это очень скучно?
– Еще как! Если вы действительно собираетесь беседовать только об этом, я, пожалуй, пройдусь по магазинам.
– Еще раз прошу прощения. Это не займет много времени.
– Почему бы нам потом не встретиться? – Винс подошел к девушке, явно желая ее умиротворить. – Скажем, в половине первого в «Рандеву».
– Может быть. – Слегка приподняв уголки рта, Лайза провела пальцем по его груди. – Ты ведь знаешь, как я люблю быть с тобой, малыш. Не опаздывай.
– Постараюсь.
Девушка взяла сумочку со стола возле двери, послала Лейну воздушный поцелуй и вышла.
– Извините ее, за последние несколько недель Лайзе страшно наскучили бизнес, охрана, реклама и тому подобное, – сказал Лейн. – Она и так была невероятно терпелива.
Подойдя к одному из трех антикварных диванов, Ева села на шелковый валик.
– Аукцион и Фонд вашей матери отнимают у вас много времени?
– Конечно. Но игра стоит свеч.
– И вас не беспокоит, что ваша мать выбрасывает в окно миллиард долларов?
– Для доброго дела ничего не жаль, – весело отозвался Винс. – Я горжусь ею.
– Правда? Несмотря на то, что вы на мели и занимаете деньги у ее друзей на покрытие долгов? – Ева заметила, как он вздрогнул. – Вы истинный спортсмен, Винс!
– Не понимаю, о чем вы говорите, и нахожу ваши замечания проявлением весьма дурного вкуса.
– А я нахожу проявлением дурного вкуса кражу материнских денег, предназначенных для благотворительных целей. В равной степени меня воротит от молодых вонючек, которые слишком ленивы, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Но больше всего я ненавижу убийц. Кстати, сегодня ваш друг не попал в цель. Советую позаботиться, чтобы он не получил гонорар за эту часть своего контракта.
– Немедленно уйдите отсюда! – Винс указал на дверь – жест был бы драматическим, если бы его рука не дрожала. – Я намерен сообщить о вашем поведении вашему начальству, посоветоваться со своим адвокатом, а также…
– Почему бы вам не заткнуться, вы, жалкое подобие человека? Пибоди, включай запись!
– Да, сэр.
– Винсент Лейн, – начала Ева, – вы имеете право хранить молчание…
– Вы собираетесь арестовать меня? – Бледное лицо Винса внезапно побагровело. – Вы не можете этого сделать! У вас нет против меня ровным счетом ничего! Вы знаете, кто я?
– Знаю. Вы подонок. А теперь сядьте, и я зачитаю вам ваши права и обязанности, а потом вы ответите на мои вопросы. Если же вы этого не сделаете, я отвезу вас на допрос в управление и позабочусь о том, чтобы СМИ сразу об этом пронюхали. К тому времени, когда вы собирались встретиться с вашей подружкой за ленчем, вся страну будет знать, что Винс Лейн арестован по подозрению в заговоре с целью кражи в особо крупных размерах, а также – в качестве десерта – по подозрению в убийстве.
– В убийстве?! Вы спятили! Я в жизни никого не убивал! Я позвоню моему адвокату…
– Вы имеете на это полное право, – спокойно сказала Ева, вытянув ноги. – Интересно, сколько времени понадобится вашим дружкам Жераду и Нейплсу, чтобы натравить на вас Йоста ради спасения собственной шкуры? А может, им даже не придется его нанимать? – Ева сделала паузу, разглядывая свои ногти, покуда Лейн застыл у телефона. – Да, пожалуй, он сделает это бесплатно – ведь его шкура тоже в опасности. Знаете, что он вытворяет со своими жертвами, Винс? Избивает их до полусмерти, а потом насилует, прежде убедившись, что они в сознании. Могу показать вам видеозапись его работы с молодым человеком примерно одних с вами лет. Он сломает вам руку, как тростинку, превратит лицо в кровавое месиво, а потом, когда вам покажется, что хуже уже быть не может, трахнет вас в задницу. Только после этого он наконец накинет вам на шею серебряную проволоку и туго ее затянет. Вы умрете, стуча ногами по полу и предварительно обмочившись. – Ева поднялось. – Вообще-то для вас это самый подходящий конец. Так что же вы не звоните адвокату?
По щекам Винса текли слезы.
– Это не моя вина! Никто не должен был пострадать…
