– Как вас зовут? – первым делом спросила я, кажется, отыскав важного свидетеля.
– Бигна, – тихо ответила она, сцепив тонкие пальцы с зелеными ногтями в замок. – Просто Бигна.
– Дана, просто Дана, – поддержала я, активировав перо. – Что вы можете рассказать, Бигна? Про день…
– Я редко бываю в доме, – перебила она, рассматривая собственные руки. – Потому ничего не знаю о том, о чем вы хотите спросить.
– А вы знаете, о чем я хочу спросить? – удивилась я, вскинув брови.
– Слухи уже расползлись, – подтвердила мои опасения дриада. – Но я думаю, что вас обманули, Дана.
– Продолжайте, – попросила я, наклонив голову. Бигне удалось меня заинтересовать. Что такого я могла пропустить, чего могла не знать?
– Миссис Аурен, – почти на грани слышимости произнесла дриада, – очень жесткая женщина. И она любит внимание.
Сказав это, она вздрогнула и опять бросила взгляд на дверь.
– Не бойтесь, Бигна, нас не смогут подслушать, – уверила я и показала крохотную желтую бусинку, приколотую к отвороту своего белого платья. – Это все же допрос, а не дружеская беседа.
Дриада облегченно выдохнула. И даже спину выпрямила.
– Подозреваю, что все это фарс для привлечения внимания.
Я удивленно вскинула брови. Что-то в этом всем было, но мне почему-то казалось, что фавна не смогла бы так аккуратно создать видимость кражи. Хотя ключ ведь был только у нее. О его дубликатах ничего не известно.
А дриада продолжила спешно рассказывать о том, что творилось в доме. Как доставалось слугам перед приемами. И какой идеальной хозяйкой старалась казаться миссис Аурен перед гостями. Только ради того, чтобы ее тоже пригласили на следующее мероприятие.
– Спасибо, Бигна, – произнесла я, удостоверившись, что все слова девушки записаны. – За вашу честность. Эту теорию я проверю.
Девушка кивнула, но не встала, а посмотрела на меня с каким-то ужасом в глазах.
Потому я поспешила заверить:
– Никто не даст читать ваши показания миссис Аурен. Так что можете не переживать.
– Спасибо, – одними губами прошептала она. – Просто это место досталось мне еще при жизни ее супруга. Я им дорожу, несмотря ни на что. После его гибели миссис Аурен уволила многих…
– Вас не уволят из-за того, что вы тут сказали, – уверила ее.
И попросила пригласить следующего возможного свидетеля.
Допросы продолжались до обеда. Кто-то углублялся в настолько длительное описание того дня и ночи, что я откровенно начинала зевать. Кто-то говорил быстро и коротко, будто стараясь что-то скрыть. Вот с ними приходилось беседовать еще дольше, чем слушать первых.
Но толком я ничего нового не услышала.
Никто ничего не заметил. Никто ничего не знает.
А у меня из головы не шли слова, сказанные дриадой.
Пока под эту теорию подходило только несколько улик. Но вот отпечаток мужского ботинка и аккуратный бардак у нее не вписывались.
– Ну что, как проходит ваше расследование? – после того как я окончательно выдохлась, половина страниц была заполнена записями показаний, а свидетели закончились, вошла сама миссис Аурен.
– Пока еще рано выдвигать теории, – произнесла я, поднимаясь на ноги. – Но кое-что интересное узнать удалось. Если эта информация подтвердится, я вам обязательно сообщу.
– Мисс Крамер, я требую, чтобы вы держали меня в курсе всего, что касается преступления! – капризно топнув копытом, заявила она. Тонкая голубая шляпка с короткой вуалью при этом съехала в сторону.
– Я и буду держать вас в курсе, как только у расследования появятся хоть какие-то зацепки, – пообещала я, подкрепив свои слова легкой улыбкой. – Или вы хотели бы внести какие-то уточнения по тем показаниям, что дали нам вчера?
Хозяйка дома фыркнула:
– Я все вам сказала.
– Хорошо. И мы работаем, миссис Аурен.
Фавна была недовольна. Но в свете показаний дриады я решила внести некоторые уточнения:
– Миссис Аурен, у меня к вам будет просьба. Просьба, которую стоит выполнить, чтобы не спугнуть преступника.
– Я вас слушаю, – высокомерно отозвалась та.
– Не сообщайте газетам и вашим друзьям о случившемся. Пока что.
Фавна медлила с ответом несколько мгновений. Если она уже подала заявки на интервью в местные газеты и разослала досадную весть всем представителям высшего света, это будет одним из указателей.
– Я вас поняла, мисс Крамер.
Вот и все, что она сказала. Но ее слова не убедили меня в том, что женщина ни при чем.
Именно поэтому, когда мы наконец встретились к Грегори в парке, первым делом я произнесла:
– У меня для тебя будет еще одна задача – проверить алиби нашей фавны. На самом ли деле она находилась в загородном клубе поэзии в ту ночь.
– П…п…понял. Сделаю, – со всей серьезностью ответил мой помощник.
А я только улыбнулась. Все же в четыре руки намного проще искать злоумышленника. Особенно когда нужно посетить всех старьевщиков, ювелиров и перекупщиков. Благо Грег успел размножить листовки с изображением украденного ожерелья.
– Что удалось узнать? – спросила я, когда мы пешком покидали усадьбу.
От экипажа отказались.
– Вот, – эльф протянул мне листы со своими записями. И до ближайшей мастерской ювелира я вчитывалась в кривоватые каракули помощника.
– И у тебя ничего, – хмыкнула я, подкладывая листы в папку с делом. – И это странно. Никто ничего не слышал. И ничего не заметил. Так просто не бывает.
– Но если бардак – лишь уловка, – заметил Грег, – шума бы не было.
– Да, – согласилась я. – Но окно закрыто, да и на третий этаж не так просто забраться, если ты не фея или демон.
– Или не ведьма с метлой.
– Или так, – согласилась я. – Но на подоконнике не было следов. Ведьма или демон должны были его коснуться. С крыльев феи обязательно бы осыпалась пыльца. Если только нам не солгали о наличии запасного ключа…
– Я в загородный клуб, – вызвался посреди моих размышлений мальчишка. – Вст...вст...встречаемся в агентстве?
– Ты пока доберешься туда, пока обратно, – качнула я головой. – Пока разузнаешь все. Нет. Завтра это обсудим.
Грег принял мое решение к сведению и направился искать дилижанс, а у меня началась экскурсия по ювелирам. Вначале стоило обойти самые дорогие лавки и самых известных мастеров. Только они могли себе позволить купить нечто настолько дорогое из-под полы. У других бы попросту не хватило средств.
В первых попавшихся лавках меня ждала неудача. Я старалась уловить хоть какую-то эмоцию у мастеров, когда показывала рисунок. Но дар эмпата молчал. Никто не нервничал, не скрытничал и не боялся.
