Пролог
«Помоги… умоляю»
Алхимик вообще не помнил, чтобы у него когда-то сердце так из груди вырывалось, что сейчас ребра проломит, кажется! А в голове, будто колотил безумный отбойный молоток или долбанный перфоратор, пока мужчина несся ночным шоссе, следуя по навигатору к тем координатам, которые она ему вместе с этим сообщением скинула.
Проняло так, что сам за руль прыгнул, не в силах ждать водителя, парни догоняли сзади. Позабыл обо всех правилах!
И не одной догадки, мля! Ни единого предположения, что с Катериной случилось?! И набрать ее не может, все вызовы, как об глухую стену, разбиваются о механический ответ: «Абонент вне зоны доступа, вы можете перезвонить или оставить сообщение…».
Да он уже их штук двадцать оставил, сообщений этих! А Катя ни на одно не ответила. И от этого его изнутри такой жутью вымораживало, что тупо расстрелять обойму хотелось в любого, кто на глаза попадется первым, чтоб просто дыхание перевести. Но вместо этого Гриша курил сигарету за сигаретой, прикуривая от окурков, и сильнее давил на педаль газа, впервые за десятки лет… молясь.
Он ни хрена не знал, что у нее случилось! Не представлял, что могло заставить этого гордого ангела сегодня написать, еще и умолять его о помощи… Но Алхимик точно был не из тех, кто откажет. Тем более человеку, которому был жизнью обязан… Хотя дело-то совсем не в этом!
Он бы в жизни не допустил, чтобы ей хоть что-то угрожало! Но эта ее упертая гордость, блин!
Надо было еще неделю назад послать все на хрен и под свой бок ее утащить! Запереть в квартире, поставить вопрос с работой ребром, все равно та его ангела лишь изматывала и до выгорания доводила. Тупо запретить — еще лучше. Но ведь на том и погорел уже, Катя точно не была из тех, кто мечтал сидеть дома, жизнь прожигая. Однако в этот момент вся его злость и раздражение из-за прошлых споров отошли на задний план — плевать! Вот на все плевать, только бы ее найти невредимой!
И аж наизнанку выворачивает от понимания, что, вообще, случилось что-то. Как?! Когда?! Просто, что, блин?! Что с его ангелом?! Почему о помощи умоляет?! Кто посмел тронуть?! А ведь никто и не знает, что его она, что с ним!.. Не прикроет ее ни от кого этот факт и авторитет Алхимика.
Уроет! Голыми руками в бетон закопает любого, кто к ней сунулся…
В голове кровь бахает так, что не слышит ни фига, а сам в ночные улицы всматривается, пытаясь понять, зачем она в эту часть города, в принципе, забралась?! И где прячется, елки-палки?! Набережной тут и нет толком, склады, заброшенные базы, теплотрассы и непролазные заросли, будто вовсе не в столице. За складами сразу река.
Местные трущобы, которые власть города никак снести не могла, а ведь если на карту глянуть, самый центр города, жирное место.
Вот только промтерритория, оставшаяся от прошлого, слишком много сил и вложений требовала, да и сброд, который прибился сюда еще в середине прошлого столетия, прочно обосновавшись после какого-то разлива реки, затопившего поселения на другом берегу, следовало куда-то отселить… Может, ждали, пока сами вымрут.
Годы шли, город вокруг расстраивался, а здесь словно застыло время. Много всякого набилось на небольшой кусок земли, нарики с пенсионерами бок о бок жили на крохотных участках и в домах из подручного мусора сооруженных. Отребье, шлюхи, сутенеры… Нет, не зарабатывали, а обитали в этих трущобах. Никакой таксист сюда не рискнет заехать или заломит такую таксу, что глаза на лоб вылезут.
Ни о каких фонарях тут и речи не шло, от дороги тоже одно воспоминание осталось, яма на яме. Понятно, что уже нормальной скорости не выдержать. Навигатор пишет, что до конца маршрута триста метров осталось, а он и малейшей догадки не имеет, где очутится в итоге и что его там будет ждать? За его авто машина с охранниками, думается, парни тоже прифигевшие от того, куда забрались, но Алхимику по х*ену, главное, что подкрепление есть. Не мало ли только?!
Каким гребаным образом Катя тут очутилась? Как, вообще, об этом месте узнала?! Большинство коренных горожан не в курсе об этом районе и его обитателях, так как Катя попала сюда? Что с ней?! Почему прислала ему свое местоположение отсюда?! Удерживает ее кто-то силой сейчас или сама затаилась в этих трущобах?!
Но от кого, бл*?! Что произошло за эти сутки с его ангелом?! Утром же писал ей, все нормально было.
Пепел сыпется с сигареты, которую отряхнуть толком некогда, а затягивается так, что в горле жжет.
Все эти вопросы разрывали череп так, что выламывало виски, казалось. А он до рези в глазах вглядывался в темноту, лишь кое-где разрываемую тусклыми лампами в окнах халуп да складов, словно только усиливающуюся за кругом от фар его авто и охраны. И отчаянно вспоминал слова молитв, которым мать в детстве учила. Только не лезло в голову ничего умного да святого, один мат, стоило представить, что кто-то сунулся к Катерине.
Наконец, он добрался до указанной точки, если навигатору верить. Ударил по тормозам, глуша двигатель. Выскочил на улицу, бросив окурок под ноги.
— Ангел?! Катюша, ты где?! — гаркнул поломанным, сиплым и прокуренным голосом, потому что телефон ее так и не включился. И ни фига же не знает, можно ее тут звать или лучше и шепотом не упоминать, мля! — Ангел?! Это я…
Обернулся вправо, хотя парни охраны из авто позади высыпали. Но ему движение какое-то почудилось…
Первой на светлое пятно вышла какая-то бабка… Без зубов, один торчал спереди, что у ведьмы. Согнутая радикулитом, видно, в руках зажат обломок ржавой трубы. И смотрит на него так внимательно, что сканирует, ей-богу! Невольно взгляд самой Кати вспомнил в больнице не так давно. Но в целом ничего похожего, вряд ли родственница.
— Кто? — соперничая с ним в хрипоте, прокаркала карга, замахнувшись трубой. Что на фоне его ребят с пистолетами выглядело, конечно, капец, как странно.
— Я — Алхимик… — понятия не имея, как Катя его могла представить и что рассказать, шагнул вперед. — Я за Катей приехал…
— Это он, Тома, — тихий, пропитанный слезами и тоже изломанный голос Кати, заставил его вздрогнуть. — Я его ждала…
Вышла из темноты, тоже как-то горбится, словно обхватила себя, скукожилась. Без куртки, почему-то в какой-то необъятной толстовке, с капюшоном на голове. Что за на****?!
А вот когда Катя ступила в круг света фар, Григория натурально затрясло, глаза затянуло красной пеленой бешенства. И в голове одна-единственная, но четкая, мысль: убьет! В землю живьем закопает того, кто его женщину тронуть посмел! Кто на ее лице эти синяки и ссадины оставил…
И плевать, что сама Катерина по этому поводу думает со всей ее независимостью, самостоятельностью и отношением к тому, кем он является! Да и на то, что сам ее в известность о праве владения забыл поставить.
