Я открываю — и, не проронив ни звука, закрываю рот.
Не могу представить его… тучным. Тем более не жиробасом или… овощебазой.
Но почему-то вспоминаю одну свою одноклассницу — она была даже выше всех мальчиков, и тоже отличалась заметным весом. Над ней не издевался только ленивый.
— Ты выглядишь… просто…
— Все норм, Отвертка. — Стас отмахивается от моих неловких попыток оправдать свою неуместную шутку. — Но мне приятно быть на твоей орбите.
— Не помню, чтобы говорила что-то о своей орбите, — краснею.
Он втыкает лопату в сугроб, сбрасывает рукавицы и подходит ко мне достаточно близко, чтобы облачко пара из его рта дарило мне в нос.
Пахнет крепким кофе и зубной пастой.
— Отвертка, тут такое дело. — Вообще без стеснения, медленно и почти лениво, поглаживает большим пальцем ямочку на моем подбородке. У него такая же, но по-мужски более глубокая и брутальная.
Наклоняется еще ближе.
Теперь мы настолько рядом, что когда шепчет на ухо, я чувствую колючки его щетины у себя на коже.
— Я пошутил насчет друзей.
Глава 82
Я медленно, почти чувствуя, как рвется тонкая, только что возникшая связь между нами, отодвигаюсь от Стаса.
Сначала на полшага, потом еще на шаг.
Он следит за моим медленным бегством, но просто медленно сует руки в передние карманы джинсов, как бы показывая, что преследование в его планы не входит.
Внутри меня что-то ноет. Это та часть меня, которая каким-то образом сохранилась с тех времен, когда я мечтала о том, чтобы в моей жизни был вот такой Великан — умный, в меру нахальный, настойчивый и без проблем в детско-родительских сценариях, как это можно сейчас говорить.
Только той меня больше нет, даже если каким-то чудо внутри сохранилась ее бледная тень.
Есть я — Мария Александровна Лисина, трудоголик, карьерист, вдова с разбитым сердцем и мать-одиночка замечательной девочки.
Мне больше нечем любить.
«Моя любовь» лежит в прямоугольном деревянном ящике под двумя метрами земли.
— Хороший способ заманить женщину на свою территорию, — я стараюсь говорить спокойно и вежливо, как учил Гарик. Вежливость — лучшее оружие против любых ЧП.
— Кажется, это ты попросила забрать тебя на Новый год, — так вежливо напоминает Стас.
— Да, прости, черт…
Нужно срочно придумать какую-то умную фразу или уместную шутку, чтобы спустить момент на тормозах, а потом на будущее вдолбить его в память с пометкой: «Вот до чего доводит твоя импульсивность». Ее и Лисица как специально охотно резвится в снегу, и не дает повода сбежать с ней в дом.
— Отвертка, слушай… — пытается начать Стас, но я его перебиваю.
— Извини, но я не подхожу на роль женщины в «группу здоровья», — слышу свой сухой и почти официальный голос. — Может быть, произвожу такое впечатление, но клянусь, что так происходит точно без моего умысла. Я не хочу заводить никакие отношения, Стас — ни постельные, ни романтические. Мне жаль, что твои праздники пройдут скучно из-за меня. Если ты скажешь точный адрес, я попрошу водителя забрать нас с Дашей и твой Новый год еще можно будет спасти.
Он внимательно слушает, лишь пару раз как-то очень задумчиво качнувшись с пятки на носок. Невозможно угадать, о чем думает — как ни старайся. Но мне не хочется его обижать.
— Ты первый мужчина, кроме моего мужа, кто отнесся ко мне действительно хорошо. — Почему-то именно это говорить тяжелее всего.
— Твоего умершего мужа, — поправляет Стас, и приседает на корточки, чтобы забрать у Даши веревочку с варежки, которую тут же повязывает на черенок лопаты.
— Он мой муж так или иначе. Не важно, как ты это называешь — я замужняя женщина.
— По-моему, Отвертка, ты нашла хороший повод держаться на расстоянии от всего мира.
— Спасибо, док, — не к месту иронизирую. Понятия не имею, почему, но его попытки поиграть со мной во Фрейда абсолютно беспричинно бесят. — Это — моя жизнь, и я проживу ее так, как хочу. Извини, но мне не нужны советчики, а если вдруг я потеряю опоры, то пойду к платному специалисту, лягу на кожаный диван и буду рыдать, пока не отпустит. По крайней мере, это будет честный обмен.
— Ну да, ну да, — кивает Стас, помогая Даше справится с веревочкой, которая ей теперь понадобилась обратно. Может, он ничего и не знает о детях, но мой «деть» об этом не в курсе и прекрасно с ним ладит.
Лисица снова сует ему «подарок», и на этот раз с любопытством топает в сторону самого большого сугроба. Пинать ногами снег — это вот прямо ее.
— Ты не была замужем, Отвертка. Ты была на реабилитации после бывшего урода.
— Не помню, чтобы разрешала устраивать мне разбор полетов.
— Не помню, чтобы говорил, что мне нужно твое разрешение.
— Тогда держи свое мнение при себе — ты имеешь на него полное право, а я имею полное право ничего об этом не знать.
Последние слова получаются резкими и почти грубыми, и мне приходится сделать глубокий вдох, чтобы больше не забываться.
— Прости, — мягче и с протянутой рукой дружбы, — я не хотела тебя обидеть.
— Не имею привычки обижаться на женщин, — одними губами улыбается он, но глаза продолжают смотреть с пристальностью сканера. Вижу, что ему очень хочется продолжить, но когда Стас открывает рот, он говорит уже не обо мне. — Мне не нужна женщина для группы здоровья, Маш. Не все мужчины — озабоченные больные сексоголики, хотя в определенном возрасте у меня был «гон» как у всех молодых лосей. Прошло вместе с прыщами. Все-таки я предпочитаю находиться с женщиной в нормальных отношениях — ну, знаешь, старомодных, со свиданиями, кино и парными чашками.
— И что — каждую потом в ЗАГС? — Я прячусь за иронией — это настолько очевидно, что он с пониманием кивает.
— Не все нормальные взрослые отношения должны заканчиваться штампом в паспорте. Иногда люди просто встречаются, притираются, но, когда у них не клеится — они расстаются без битья посуды.
— Ты слишком хорош, чтобы быть настоящим.
— Ага, сейчас корону протру и нимбы отполирую.
— Ну не обольщайся — на целый нимб ты еще не наговорил.
Мы обмениваемся улыбками, и это немного понижает градус серьёзности разговора, подтирает его острые углы невидимым ластиком.
— Ты мне нравится, Маша.
— Вот так сразу в лоб?
— Не вижу смысла скрывать очевидное, — глядя прямо мне в глаза.
Мне должно быть безразлично его признание, но оно меня почему-то волнует.
Я списываю это на целую кучу совпадений. Уже давным-давно никто не делал мне комплиментов, не говорил, какая я симпатичная и классная. В моей жизни нет — и, если быть честно, никогда не было — такого мужчины, как Стас. И мне, конечно, льстит, что из всех возможных женщин, которые вокруг него наверняка вьются, он решил поохотиться на меня — точно не ТОП-десять и, наверное, даже не ТОП-пятьдесят.
