Кофеварка как раз заканчивает выжимать в чашку порцию американо, когда в дверь раздается звонок.
Я почему-то бросаю взгляд на часы, прикидывая, что для визитов в девять утра субботы, наверное, должен быть особенный повод, и только потом соображаю, где я и что это — не мои гости.
И что делать? Стас не давал никаких указаний.
Я замираю и, как в детстве, когда оставалась одна дома, задерживаю дыхание.
Может, просто ошиблись квартирой?
Стас живет в закрытом ЖК, вряд ли сюда мог попасть кто-то совершенно посторонний.
Звонят снова.
— Стас, это я, — слышу женский голос. — Открой, пожалуйста, я в домашних тапках.
Мне нужна секунда, чтобы переварить все это.
Не могу себе представить «просто знакомую», которая может заявится к холостому мужчине в девять утра в субботу в домашних тапках.
Стараясь не накручивать себя, все-таки иду к двери и, надеясь, что не становлюсь жертвой каких-нибудь аферистов, открываю сначала нижний, потом верхний замок.
Той стороны выразительно тянут дверь на себя и на всякий случай готовлюсь громко кричать. Но на пороге стоит только одна девушка, и она вряд ли удивлена меньше, чем я. И, кстати, на ней правда домашние тапки — голубые с натуральной меховой опушкой.
— Привет, — первой здоровается утренняя гостья и, не дожидаясь моего приглашения, входит, закрывая за собой дверь — медленно, но с выразительным тихим хлопком.
Она чуть выше меня ростом, и под длинным серым пальто у нее короткий домашний халат. Я бы даже сказала — неприлично короткий. Ни за что бы не поехала в таком к другу, да у меня таких, наверное, и нет вообще. Во всяком случае после рождения Даши я начала ценить то, в чем можно прыгать, бегать скакать и, если понадобится, постоять на голове без любого дискомфорта.
— Доброе утро, — с опозданием здороваюсь в ответ. — А Стаса нет.
Она никак не реагирует на мои слова, пристально, как и я только что, рассматривая мою одежду. Прищуривается, когда понимает, что эта футболка мне явно очень велика. Или, может, она знает, что это — его футболка?
— Я подожду, — говорит даже с улыбкой, хоть на дружелюбие это похоже не больше, чем вынужденный оскал. — Меня, кстати, Даша зовут.
— Маша, — говорю я, буквально в последний момент проглатывая неуместное «очень приятно».
— Я бы позвонила ему, но телефон… В общем, обстоятельства вынудили выйти в чем есть. Хорошо, что я всегда забываю деньги в карманах, а то бы и за такси нечем было заплатить.
Только сейчас замечаю, что она выглядит растрепанной: волосы наспех перевязаны в хвост, в уголках глаз остатки плохо смытой туши. И на виске… какое-то пятно.
Господи, это синяк?!
— Все в порядке? — Конечно, рискую нарваться на «не твое дело», но, по-моему, она прибежала в таком виде не для того, чтобы соблазнить холостяка своей сексуальной внезапностью. Иду к холодильнику, достаю из морозилки пакет мороженой овощной смеси и протягиваю Даше. — Вот.
Она молча прикладывает его к синяку.
— Это от мужа, — Даша поворачивает голову и отводит в сторону длинную челку. Кровоподтек уходит вверх от виска, куда-то за линию роста волос. И сейчас я уже хорошо вижу замытые следы крови и глубокую царапину. — Вернулся утром, очень сильно проигравшись. Я просто подвернулась под руку.
— Мне жаль, — говорю немного обескураженно. — Надо вызвать полицию.
— Ты серьезно? — Гостья откладывает пакет, встает и ходит по кухне, явно собираясь делать себе кофе.
Она точно знает, где стоят чашки, пакет кофе, сахар.
— Знаешь, что полиция делает с такими заявлениями? Они их просто принимают — и все. — Даша разводит руками, пряча надрыв. — А когда ты снова их вызываешь, они говорят, что-то о примирении сторон. Дело сдвинется, только если тебя уложат в реанимацию или в гроб.
— Но, ведь, есть еще заключение врача о телесных повреждениях, и…
— Тебя когда-нибудь били, Маша? — Она задет вопрос и тут же включает кнопку кофеварки, чтобы гул не дал мне и рта раскрыть.
Хотя я и не собиралась.
— Мне нужно в душ, — говорю, даже если она не услышит, и быстро иду в ванну, по пути собирая свои вещи, которые разбросаны по всей комнате.
В ванной нарочно включаю прохладную воду, чтобы остыть после утреннего «сюрприза».
Она была у Стаса и не раз — в квартире ей все хорошо знакомо.
Пришла за помощью?
Поплакаться в жилетку, чтобы Великан начистил физиономию ее уроду-мужу?
«Разве это не твои семейные дрязги?» — мысленно кричу, глядя на закрытую дверь.
А что было бы, если бы меня не было здесь, а Стаса не вырвали утром его важные дела?
Чьи тогда вещи валялись бы по всей квартире? Кому бы он тогда готовил утренний кофе?
Я так сильно растираю кожу полотенцем, что на ней появляются красные разводы. Как раз поверх парочки синяков на бедрах, когда Стас слишком усердно пытался…
Сглатываю и стопорю мысли в этом моменте.
Нужно просто уехать до того, как он вернется. Не хочу знать, чем закончится эта душещипательная драма.
Когда я выхожу из ванной, Даша сидит на диване и бесцельно перещелкивает каналы телевизора. Смотрит на меня оценивающе, пока я пытаюсь вызвать такси. Она-то явно не сбирается никуда уходить.
— Надеюсь, у вас все будет хорошо, — это я говорю уже почти что из-за двери.
— Ага, — слышу ее ответное.
Господи, ну почему всегда есть какие-то… «Даши»?
Глава 94
Я возвращаюсь домой с тяжелым сердцем.
Приходится все время держать мысли под контролем, чтобы не позволять им трансформироваться в то, то меня разрушит.
Отпускаю няню с благодарностью за то, что моя Лисица выглядит абсолютно довольной и счастливой, и на моей памяти это первая няня, с которой мой ребенок играет с таким удовольствием. А ведь она далеко от образа идеальной женщины, которую я пыталась и отчаялась найти. Не пожилая и не полная, а чуть старше меня, стройная и даже с проколотым крылом носа.
«Не суди людей за внешность — суди за содержание».
— Чтобы я без вас делала, Катя, — улыбаюсь ей с искренне благодарностью, и она остроумно шутит о статистике агентств по найму на душу населения нуждающихся. — Спасибо, что вы такая безотказная. Я обязательно все это учту в ваших премиальных.
Она прощается с Лисицей, желает мне хорошего дня и сбегает «с корабля на бал — на свидание». Кажется, у нее есть молодой человек, который работает дальнобойщиком, и они встречаются чуть ли не по лунному календарю.
Я до чертиков завидую их жизни.
