Наверное, уж там точно не штормит, не колышется и не бурлит, вынося на берег внезапных «Даш».
— Ну что, Лесоповал, — смотрю на дочь, как на сообщницу, которой собираюсь предложить план ограбления Центрального банка, — пойдем сегодня на горку?
Дашка всегда за любой кипишь, даже если не понимает, о чем речь.
А я просто не хочу сидеть в четырех стенах, чтобы не накручивать себя из-за ситуации, которая не имеет значения.
Мы выбираемся из дома где-то через час, и я прошу водителя отвезти нас в парк.
После угроз Лисиной как-то стала бояться высовывать из дома нос. Как будто под каждым кустом сидит человек и все, что я сделаю, будет использовано против меня. Но ведь пока что, хоть встреча с юристами еще не состоялась, я заочно одержала пару побед. И, самое главное, избавилась от Бакаева, а значит, у Лисиной больше нет ресурсов растягивать процесс, и она будет вынуждена действовать быстро. А кто спешит, всегда ошибается — это закон, который срабатывает в девяноста процентах случаев.
Если бы не Стас, я бы до их пор ломала голову, как разбить опасный для меня тандем Лисиной и Бакаева.
Я спускаю Лисицу с рук и, приглядывая, чтобы она не лезла под ноги более старшим детям, позволяю своей малышке топать самостоятельно. Она тут же лезет в снег к какому-то пухлощекому мальчику, примерно ее возраста. Они взаимно пачкают друг друга снегом, и мама мальчика спешит извиниться, как будто моя Дашка не сделала того же.
— Все хорошо, они же дети, — я смеюсь, потому что мальчик, как галантный кавалер, вот-вот накормит Дашу снегом с варежки. — Казанова растет — знает, что сначала женщину нужно накормить.
— Ох, весь в папу! — смеется женщина и, слово за слово, рассказывает, как познакомилась с мужем.
Оказывается, он работал в каком-то мясном цеху и регулярно таскал ей кур, пока она не смилостивилась и не согласилась пойти на свидание.
А я снова вспоминаю. Как Стас вытирал мне сопли и откармливал шашлыком.
И где-то за всеми нашими разговорами и шутками, попытками меня поддержать, мы упустили момент, когда бы стоило обозначить границы. Я никогда не говорила, то ищу каких-то отношений, а он никогда не говорил, что в те долгие промежутки времени, которые я пропадаю на работе, он ждет меня у окошка, как влюбленная девица.
У той девушки тоже есть муж.
Может, это такая стратегия — заводить романы только с замужними, чтобы не обременять себя отношениями? И чтобы никто точно не заявил на него свои права?
«Машка, прекрати! — орет мой внутренний голос. — Вспомни — разве он вел себя как придурок? Ну, пошевели мозгами?»
Нет, точно не вел.
Но уже почти четыре вечера, а он до сих пор даже не попытался со мной связаться.
И я держусь из последних сил, чтобы не надумывать и не накручивать миллион «пикантных причин» этого молчания.
Зато, когда в пять у меня звонит телефон и на экране всплывает незнакомый номер, я почти догадываюсь, кто это может быть. И не блокирую его сразу только потому, что всегда есть один процент ошибки, и было бы очень глупо вот так заблокировать чей-то важный номер. Люди, в конце концов, теряют телефоны, так что…
Но когда я слышу голос на той конце связи, понимаю, что в этот раз все по накатанной схеме.
Призрак. Если память меня не подводит, это его пятая попытка до меня дозвониться после того разговора в кафе. Подстерегать на улице и возле офиса уже не решается.
— Я заблокирую и этот номер, — говорю без вступления. — Зря стараешься.
— Маш, я… мне очень жаль, что…
— Я даю тебе тридцать секунд сказать то, что ты хочешь, и потом кладу трубку. — Не буду рисковать говорить с ним о Даше по телефону. Наше законодательство не принимает записи разговоров за доказательство, они все равно имеют свой вес. Не просто же так мои юристы рекомендовали мне записывать все угрозы Лисиной и ни с кем никогда не обсуждать эту ситуацию по телефону.
Призрак тяжело вздыхает, но мне все равно. В моей голове уже пошел обратный отсчет, и как только выйдет время, я снова заблокирую его номер. Когда-нибудь ему точно надоест.
— Маша, мне правда нужны вы.
Молчу, не позволяю себе ни на секунду поверить.
— Лисина нашла какую-то врачиху.
«Врачиху».
Меня всегда коробило такое пренебрежительное употребление названий профессий, вроде «училка» или «продавалка». Но в данном случае по-другому и не скажешь, потому что я сразу понимаю, о ком идет речь.
— Я слушаю, — говорю то, что может звучать абсолютно нейтрально даже если Призрак снова играет в какие-то подковерные игры.
— Я знаю не очень много. Слышал, как она говорила с кем-то по телефону, что эта врачиха тебя размажет. Подумал, что ты должна знать. Твоя свекровь настроена очень хренов, Маш. Она реально двинутая на всю голову. — Это не телефонный разговор. Пожалуйста, мы ведь можем… просто встретиться? Последний раз, клянусь.
Может, я совершаю большую глупость, думая, что он искренен.
Но на войне все средства хороши, и если предатель решает предать свою «кормящую руку», возможно, стоит хотя бы послушать, что он принес вместе с оливковой веткой?
— Мы с Дашей играем в парке. Уже собирались уходить, но, если поторопишься, у тебя будет минут пятнадцать.
— Я успею, — как-то с облегчением выдыхает он.
— Только это время, Призрак, — жестко ограничиваю я. — И ты больше не будешь появляться в нашей жизни. Или, клянусь, я найду способ запретить тебе это через суд.
— Я понял, Маш. Говори адрес.
Где был Призрак все это время, я понятия не имею, но на детской площадке появляется через двадцать минут. Боялась, что придет с цветами или какой-то другой пошлятиной, но вместо этого у него в руках большая коробка с куклой — очевидно, очень дорогой. Он как-то неловок улыбается, видимо только теперь осознав, что кукла в коробке только чуть меньше самой Дашки, и что пройдет еще много лет, прежде чем она сможет оценить игрушку по достоинству. Сейчас, пожалуй, Лисица тоже бы приняла подарок, но только чтобы выбрать бедной кукле все ее красиво завитые волосы и обгрызть пальцы. Ну или повоевать за соску.
— Тупо получилось, — тушуется Призрак, разглядывая гребущуюся в снегу Дашу. — я о детях ничего… в общем, не подумал.
— Спасибо за подарок. Поможешь ее донести?
Он так быстро кивает, будто я предложила взять на главной гонке Первый приз.
Приходится буквально вытряхнуть Лисицу от снега и, взяв за руку, пойти по дорожке из парке — машина с водителем стоит на парковке, и пока будем идти, это как раз будет минут пятнадцать, которые я обещала Призраку.
Но он почему-то не спешит ими пользоваться — просто идет рядом и не может оторвать взгляда от Дашки.
