— Жертва американской культуры, — говорю, отчаянно прикусывая зубами смех, прежде чем уйти и оставить этого товарища в прошлом.
Глава 65
Но проходит несколько дней — и слова Великана все-таки делают свое черное дело.
Потому что я слышу их даже во сне: «Если женщина хочет…»
Сегодня воскресенье, и у меня, как обычно, посиделки с Марусей и Грозной. Эти двое так спелись за моей спиной, что порой мне кажется, я была дана им обеим только для того, чтобы стать поводом для знакомства.
Но, в том самом баре, где Грозная впервые отпаивала меня после разоблачения Призрака, второй стол справа, в небольшой нише, где нас никто не может увидеть — всегда за нами. И к назначенному времени я, как обычно, приезжаю самая первая. Заказываю у официанта наши любимые десерты и усаживаюсь подальше к стене.
В сумке лежат бумаги о разводе.
Тут копия, точнее — часть моей копии с пометками адвоката. Небольшие мелочи, обычная бумагомарательная работа, чтобы создать видимость бурной деятельности. Большая часть касается возможных неоднозначных трактовок, которые могут быть истолкованы не в мою пользу.
В документах о разводе нет и не может быть ошибок и подвоха — уверена, что Гарику так не терпится от меня избавиться, что он не стал бы рисковать, намеренно затягивая процесс. Кроме того — и это правда — до того, как я собственными глазами застукала его с другой, у меня не было повода думать, что он может намеренно меня обманывать.
Телефон «подсвечивает» входящее сообщение включенным экраном как раз, когда я тянусь к нему, чтобы набрать адвоката и помягче намекнуть, что подобные вещи делать необязательно.
Почти уверена, что это Призрак — он пару раз пытался до меня дозвониться, но я остановила его рвение коротким сухим «Не звони мне, это нелепо».
Но нет, это совсем не призрак.
На иконке отправителя — наглая улыбающаяся рожа Великана.
В сообщении — фото.
Из спортзала, в лучших традициях селфи качков: мокрая рваная футболка, задранная им до самой груди, очевидно, чтобы я заценила проработанный пресс.
И подпись: «Все еще не на твоей орбите, Отвертка?»
Он всерьез думает, что меня можно зацепит так… банально?
— Ого, что это там у тебя?! — слышу где-то над головой веселый голос Грозной, и не успеваю ничего сделать против ее быстрой руки, которая запросто отбирает у меня телефон.
Я бы могла сказать, что это не красиво, но Грозная- она уже больше, чем подруга.
Она — мой гуру.
Единственный человек на свете, которому я могла пожаловаться на то, что землистый цвет лица у меня не от «запахалась на работе», а потому что так выглядят мой нереализованный «гормон любви» — окситоцин.
Грозная деловито бросает сумку на диванчик со своей стороны, усаживается и начинает разглядывать фотографию Великана вообще не стесняясь увеличивать ее в разных местах.
— Хороший экземпляр, — выносит вердикт, поглядывая на меня поверх телефона. — И определенно подходит для твоей орбиты.
— Это случайный знакомый, — спешу ее разочаровать.
— Какая разница, если это — твоя «группа здоровья»?
— Ты вообще не забыла, что я замужем? — радуюсь, что телефон снова у меня в руках, и на всякий случай прячу его в сумку.
О своем «мимолетном увлечении» с Призраком я, конечно, ничего никому не говорила. Хотя бы потому, что уже миллион раз успела пожалеть об этом импульсе. Великан, хоть он и чудак-на-букву-«М» — был чертовски прав: если бы я не хранила в памяти обещание Призрака всегда меня ждать, то никогда бы не набрала его номер.
Грозная смотрит на меня так, словно я напомнила о существовании у себя третьей руки.
— Маша, учитывая тонкие обстоятельства твоего брака, а так же твой внешний вид, я бы сказала, что нормальный здоровый интим тебе нужен хотя бы в мерах безопасности — еще немного и ты начнешь бросаться на людей.
— Цинично, но правда, — соглашаюсь я.
Уж перед взрослой умудренной и битой жизнь женщиной, точно не стоит корчить из себя непорочное создание.
Слово за слово, пока нет Маруси, пересказываю ему детали своего знакомства с Великаном.
И, конечно, приходится сказать о разводе.
И о том, что я видела Гарика с другой женщиной.
Меня почему-то страшно мучит совесть за ту слабость с Призраком, и вскрывать правду о нем хочется меньше всего. Все равно, что признаваться в какой-то венерической болячке. Но будет несправедливо и нечестно, обвинив мужа в измене, не сказать, что и я тоже изменила. Правда, уже после того, как меня решили отправить с выходным пособим на скамейку «бывшие в употреблении».
Грозная умеет слушать.
И, в отличие от моих немногочисленных знакомых, она никогда не корчит из себя целомудрие. И позволяет миру быть разноцветным, а не черно-белым, где каждая изменившая жена автоматически превращается в Вавилонскую блудницу, а каждый неверный муж — в Кобеля.
— Ты уверена, что это была именно любовница? — после моего короткого монолога, спрашивает она, подзывая официанта и заказывая сразу две порции ирландского виски. — Ну то есть ты видела, как они целовались, держались за руки, вели себя как люди, которые после встречи отправятся в постель?
— Господи, хоть ты не начинай, — закатываю глаза, уже жалея, что решила еще раз вскрыть душу. Возможно, это стоило делать не на свежие раны и точно не после знакомства с Великаном. — Я видела его с другой женщиной. Они были там вместе. И это точно не походило на деловую встречу. Кроме того, Гарик не стал отпираться, когда я все ему высказала.
— Он не стал с тобой спорить, — предполагает Грозная. — Я бы сказала, что это поступок умного мужчины, который нашел лучший выход из назревающей сцены.
— Можешь позвонить и сказать ему, что он — твой герой.
Чувствую себя абсолютно беспомощной и брошенной.
У меня всего-то две подруги, одна из которых годится мне в матери, а другая — бабушка моего мужа! По этой причине облегчить душу перед одной из них я точно не могу, а другая, вместо слов поддержки, устраивает сеанс психоанализа.
Хорошо, что официант как раз приносит виски, и я буквально заливаю злость двумя крепкими глотками.
— Ну и что ты собираешься со всем этим делать? — глядя на мои нервы, Грозная пьет медленно, вприкуску с ломтиками лимона, который нам подали вместе с алкоголем. — Я так понимаю, Призрак с горизонта уже исчез?
— Не напоминай, — я снова пью.
— Все ошибаются, моя хорошая. Мужчины — как диета. Один срыв на тортик с малиновым кремом — не повод завязывать с правильным питанием, и начинать есть всякую дрянь. Не самый лучший выбор, но уж точно не повод съесть себя за это.
