— Просил же не корчить из себя принцесску, — тоже довольно жестко реагирует он. — Я тебе елку купил, а не какой-нибудь «Картье», остынь.
— Я в состоянии купить и то, и другое без постороннего вмешательства.
Он смотрит на меня несколько долгих секунд, а потом, как ни в чем не бывало, идет к эскалатору. Вместе с моей елкой.
И мне приходится почти бежать следом, чтобы з ним угнаться.
— Мое предложение поваляться на диване под кино и то, что ты приготовишь, до сих пор в силе, — уже на улице говорит он. Осматривает ряд машин и, как будто у него чутье, разу узнает мой «Бентли».
— Стас, остановись, пожалуйста! — прошу я, и сама замираю, как вкопанная.
Нужно от него избавиться.
Его общество раздражает до зуда.
— Я просто хочу помочь, — он задумчиво потирает бровь со штангой пирсинга.
— Мой муж скончался год назад, тринадцатого января будет годовщина. И тринадцатого января моей дочери исполнится год. Я работаю двадцать четыре на семь и чувствую себя абсолютно вымотанной и затр… гммм… залюбленной работой. Если ты думаешь, что где-то во всем этом у меня есть желание приезжать к незнакомому мужчине, делать ему ужин и разовый секс, то ты ошибаешься.
Может, это звучит грубо, но со смертью Гарика я разучилась разговаривать с мужчинами в другом тоне.
— Я не знал, — хмурится Стас. — Насчет мужа. Звонил тебе пару раз, но ты не ответила, а потом звонки вообще перестали доходить.
Когда Гарика не стало и у меня на руках оказалась маленькая Даша, единственное, чего мне хотелось — вычеркнуть из своей жизни всех, чье присутствие в ней было абсолютно лишним. Я блокировала все звонки не по работе, так что, скорее всего, номер Великана тоже попал под репрессии. А еще где-то через месяц я совсем изменила номер, избавившись от старого, стерев свои профили во всех мессенджерах.
В военной терминологии эта тактика называется «выжженная земля».
Я назвала ее «самосохранение».
— Стас, послушай. — Раньше мне было бы стыдно говорить настолько честно и сразу в лоб, но за прошедший год я успела сменить только защитных шкур, что такие вещи, как деликатность и осторожность меня теперь почти не волнуют. — Я не дурочка из клуба, которой можно навешать на уши про кино, чай и морской бой. Зачем мужчина зовет в гости женщину, догадаться не сложно. Я спокойно к этому отношусь. Но я собираюсь посвятить свою жизнь воспитанию дочери и работе. Отношения с мужчинами меня не интересуют — ни серьезные, ни для здоровья. Я надеюсь, мы друг друга поняли, и ты на меня не в обиде.
Он передает елку моему водителю, и провожает взглядом, когда сажусь на заднее сиденье.
Но прежде чем машина трогается, все-таки наклоняется и стучит по стеклу, пока не опускаю его для разговора.
— Во-первых, у меня нет проблем с женщинами для здоровья, Отвертка, и если вдруг до твоей блестящей, но узколобой головы до сих пор не дошло, то я уточню — ты в эту категорию не попадала ни тогда, ни сейчас.
Я сжимаю в кулаки лежащие на коленях руки.
— Во-вторых, — продолжает Стас, — я не западаю на женщин, у которых настолько богатая личная жизнь. В-третьих, ты умная и с тобой есть о чем поговорить, но в сексуальном плане — абсолютно не мой тип.
— Взаимно, — отвечаю ему тем же.
Наверное, я перестала любить бэдбоев примерно лет в шестнадцать, когда мне начали нравится уверенные и спокойные молодые мужчины из окружения моего отца.
— Но я бы хотел иметь такого друга, как ты, — заканчивает Великан. — И думаю, если мы договоримся насчет взаимной фрэндзоны, у нас не возникнет больше вот таких недопониманий.
— Я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной.
— Ну если пообещаешь не лезть мне в штаны, то можешь не верить сколько угодно.
Пока он молча, чуть вскинув проколотую штангой бровь, ждет моей реакции, я пытаюсь придумать какое-то убийственно железобетонное «нет» на его предложение дружбы. Если честно, в моей жизни еще не было мужчины, который бы делал это вот так, словно ему мысль об отношениях со мной почти что глубоко противна.
— Оставишь свой номер? — предлагаю я. — Извини, сейчас правда сильно опаздываю — у меня собеседование с няней, уже третье за две недели. Если я…
Великан молча протягивает визитку, которую я, не глядя, бросаю в сумку.
— Я позвоню. — Вру, не моргнув глазом.
Он молча несильно стучит кулаком по стеклу и отходит.
Глава 78
Со дня смерти Гарика я виделась с его матерью всего дважды — на похоронах и через пару недель, когда читали завещание.
Когда она узнала, что все принадлежит мне, вид у нее был зловещий.
А когда я узнала, что почти все ее имущество куплено на деньги «ОлМакс» и оформлено через пару компаний, которые успел открыть Гарик, до меня медленно, но все-таки дошло, что теперь вся ее красивая жизнь так или иначе зависит от меня.
Я хотела как можно скорее отделаться от этого бремени, поэтому поручила юристам и бухгалтерам сделать необходимые расчеты, и предоставить мне итоговую сумму содержания. Она оказалась немаленькой, но и не разорительной. На имя матери Гарика открыли спецсчет, переоформили все это как «дивиденды», и я избавила себя от необходимости испытывать угрызения совести.
Но в пятницу вечером, в канун Нового года, свекровь снова всплывает на горизонте.
— Дашуля, это нельзя есть, — я пытаюсь вытащить из цепких ручонок дочери игрушечного Деда Мороза.
Его пышная борода беспощадно изжевана и липкая от слюны.
— Ыыы, — тянет Даша, пытаясь вернуть себе игрушку.
Ей без двух недель год, но она не спешит разговаривать.
В ее лексиконе есть вездесущее «ыыы», которое она использует буквально для всего.
Пятьдесят оттенков «ыыы» — а не ребенок.
Я отставляю пострадавшего на самую высокую полку стеллажа, и пока пристраиваю на ветку шелковый бант, Даша успевает выковырять из-под елки бедную Снегурочку и уже вовсю отковыривает с ее кокошника звездочки.
Начальник охраны появляется в гостиной как раз когда я пытаюсь отвоевать у моего Лисенка ее очередную добычу.
— Мария Александровна, с пульта говорят, что приехала Анна Александровна. Говорит, что у нее к вам разговор.
В моей голове даже мысли не возникает, что она нарочно выбрала это время, когда все нормальные люди мирятся и прощают друг другу обиды. Скорее всего, случилось что-то такое, что нужно вывалить мне под нос как лошадиное дерьмо — сразу все разом.
— Впускать? — осторожно спрашивает начальник охраны. — Или сказать, что вас нет дома?
Я почти соглашаюсь дать отмашку на второй вариант. Встречаться со свекровью сейчас — точно не лучшее время. Я отпустила няню Даши до конца всех праздников, и «тёплую встречу» с семьей предстоит пережить в присутствии дочери.
