Итого, вместе с «Аптечками» его экипажа, у них на руках оказалось двенадцать зарядов. Это позволило не только сократить до минимума потери среди личного состава. Но и не иметь на руках ни одного тяжелораненного. С легкими ранениями приходилось обходиться традиционными методами.
Это побудило Виктора призадуматься о том, чтобы начать осваивать начальную медицинскую подготовку. Не те курсы оказания первой помощи, что проходили в войсках ДВР все без исключения. А именно получить среднее медицинское образование. Это открывало доступ к соответствующим Умениям, и позволяло серьезно подстегивать регенерационные процессы.
Вообще-то, «Аптечки» входили в перечень трофеев, которые, согласно именного указа Чан Кайши надлежало сдавать по команде. Неисполнение грозило расстрелом, невзирая на звания и чины. Но данный указ ни коим образом не касался витязей. Поэтому Виктор объявил трофеи своей собственностью, которую он выдал во временное пользование подчиненным.
Ни одно другое подразделение не могло похвастать таким количеством артефактов. На батальон приходилось не больше четырех зарядов. Их предписывалось использовать только для лечения офицерского состава, да и то, не всего. Командному составу не возбранялось приобретать «Аптечки» за свой счет, и использовать по своему усмотрению. Но только и всего. По нормам довольствия они не полагались. А тут, всего лишь взвод!
Виктору пытались давить на совесть, но ему не было дела до других. Главное его люди. А об остальных пусть думает Чан Кайши, коль скоро он глава республики. Конечно, червячок сомнения у Нестерова присутствовал. Но оправданием такого эгоизма служило то, что от его штурмовиков японцам доставалось куда серьезнее, чем от кого бы то ни было другого…
В этот раз их прижали у моста через реку Сучжоухэ. На противоположном берегу находился международный сеттльмент. Японцы по обыкновению решили накрыть обороняющихся артиллерийским огнем. Но тут случилась неприятность в виде перелетов. Три снаряда разорвались в непосредственной близости от противоположного берега, а один рванул прямо на набережной сопредельной территории.
Никакой оговорки. Иностранные сеттльменты в Китае появились в середине прошлого века, и с тех пор пользуются правом экстерриториальности. И хотя девяносто пять процентов их населения китайские подданные, живут они по законам государств в чьем ведении находится их квартал. Соответственно, обстреливая, к примеру, британский квартал, японцы все равно, что ведут огонь по Британии.
Разумеется господам европейцам подобный расклад не нравится, и они подняли вой до небес. Японцы пытались атаковать под сосредоточенным огнем из стрелкового оружия. Как результат шальные пули слишком уж часто стали залетать на тот берег. Тут ведь всего-то полсотни метров.
Оттолкнувшись от реки, взвод Виктора уже разок устроил самураям кровавую баню. Но зарываться Нестеров не стал, вновь откатившись на набережную. Вылазка, это одно. Прорыв же к своим совсем другое. На такой бросок сил может и не хватить. Так что, проще обороняться на месте. Ну и надеяться, что ситуация разрешится раньше, чем у них закончатся снаряды. Они конечно прихватили себе одну танкетку и катают за ней груженную тележку. Но при такой интенсивности боев, это не выход.
Впрочем, Нестеров сидеть на попе ровно не собирался. Его люди еще и несколько гранат из японских гранатометов метнули. На набережной никого, поэтому пострадавших не случилось. Ну вот такие косорукие у самураев гранатометчики.
Зато обстрел не остался незамеченным. В результате муниципальный совет обратился к Чан Кайши. Тот в свою очередь к Григорьеву, мол, японцы дают взводу Нестерова коридор для соединения с основными частями. Подполковник наотрез отказался доверять японцам. С какого перепуга!? Они ведь витязевцев даже в качестве военнопленных не рассматривают.
И вот, наконец решение которое устроит всех, принято. Что не может не радовать. Ну откуда самураям знать, что боеприпасов у обороняющихся уже не так много. К слову, они уже собирали японские винтовки и патроны, можно было сменить на них свои «горки», автоматы и дробовики.
Виктор привязал к палке носовой платок. Не такой чистый, как хотелось бы. Но уж какой есть. У них тут с гигиеной вообще все сложно. Стираться или мыться в Сучжоухэ затея дурнее не придумаешь. В пределах Шанхая настоящая помойка.
В ответ на белый флаг со стороны обороняющихся, вскоре показался такой же и у японцев. Виктор повел плечами. Уж больно неуютно чувствовал себя от того, что сейчас придется открыто, в полный рост, идти по улице. Отчего он уже давно отвык. К тому же доверия самураям, ни на грош. Но собрался с духом и вышел.
Навстречу ему шел японский капитан. В смысле тайи. Без разницы. Невысокий крепыш. Форма содержится в порядке, насколько это возможно в сложившихся условиях. Но при ближнем рассмотрении видна аккуратная штопка. Что и не удивительно. Ведь перед ним боевой офицер.
— Почему прислали тебя? — презрительно бросил японец, видя, что перед ним находится наемник.
— Да кто же меня пришлет-то, если я и сам кого хочешь пошлю, — с радушной улыбкой ответил Виктор.
При этом, несмотря на то, что он в японском не особо силен, ему все же удалось передать иносказательность ответа. Что было видно по гневному выражению лица капитана.
— Будем злиться или вести переговоры? — склонив голову на бок, поинтересовался Виктор.
— Капитан Кондо, командир отдельной роты.
— Унтер-офицер Нестеров, командир штурмового взвода.
— Я получил приказ командования выпустить твой взвод на территорию международного сеттльмента.
— Не выпустить, господин капитан, а прекратить огонь, чтобы мы могли отступить на территорию международного сеттльмента, — покачав головой, возразил Виктор.
Еще бы его не выпускали отсюда! Да этот капитан уже потерял минимум треть личного состава роты. И потеряет еще бог весть сколько, пока будет бодаться с его взводом. А там, глядишь его еще и заменит другая рота.
— Будь моя воля, щ-щенок…
— Но воля не ваша, господин капитан, — Виктор бросил руку к обрезу фуражки и направился к расположению взвода.
Можно конечно нагрубить и в ответ. Только к чему? Грубость и крик, это признаки несостоятельности, слабости и нерешительности. А Виктор в своих силах уверен. Да, положение серьезное. Но все еще не безнадежное. В самом крайнем случае, они все еще могут пойти на прорыв. Правда, это неизменно повлечет за собой серьезные потери. А у них сейчас заряжена только одна, его персональная, «Аптечка».
Бойцы отходили под прикрытием танка и танкетки, пятившимися задним ходом. При этом они были обряжены в защиту. Двенадцатикилограммовые бронежилеты, состоявшие из двух пластин вшитых в парусину, на манер пончо. Полную защиту не гарантируют, но многих уже спасали от смерти или тяжелых ранений. И тридцати пяти килограммовые щиты, метровой высоты.
Виктору за это новаторство ничего не перепало. Он ведь не изобрел ничего, а использовал уже имеющиеся наработки. Эфир даже усовершенствование не засчитал. Ну и пусть его. Зато наряду с артефактами, это помогало сберечь жизни его бойцам.
