Они не обратили на Еву внимания. Один из них был пьян, второй одурманен наркотиками. Это делало обоих опасными.
– Бросайте ножи, или я уложу обоих!
Тут мужчины дружно повернулись к ней, и один из них бросился вперед. Кто-то из прохожих вскрикнул. Когда нож взметнулся вверх, Ева свалила бандита подсечкой. Он упал на нее, но Ева увернулась, а потом придавила каблуком его руку, державшую нож.
Пока ее противник вопил и извивался, второй мужчина схватил какую-то зазевавшуюся женщину и приставил зазубренное лезвие к ее горлу. Глаза наркомана остекленели от «Зевса» – эликсира, делающего человека богом.
– Брось нож! Отпусти ее и брось нож!
– Трахал я тебя! И ее тоже! Черт побери, это мой угол!
– Если ты порежешь ее, этот угол станет местом твоей смерти! – Ева увидела краем глаза, что Пибоди метнулась в сторону. Наркоман, к счастью, этого не заметил.
– Сама брось пушку, или я перережу ей глотку от уха до уха. – Негодяй наклонился и провел языком по шее женщины. – И выпью кровь.
– О'кей. Похоже, ты меня перехитрил.
Ева бросила пистолет на тротуар и увидела, что наркоман проводил его взглядом. А потом глаза бандита расширились от ужаса: рядом с ним выросла Пибоди и ткнула его в шею электрошокером.
Ева прыгнула вперед, схватила руку с ножом и вывернула ее. Женщина сползла на землю, как пустой мешок.
– Оглуши его еще раз! – крикнула Ева, но наркоман с нечеловеческой силой вырвался, и нож устремился к ее горлу.
Она почувствовала сначала укол, потом обжигающее прикосновение металла к коже и наконец ощутила запах крови. Однако медлить было нельзя. Не замечая боли, Ева нанесла удар коленом в пах, и бандит согнулся пополам. Не успел он выпрямиться, как Ева наступила ему на ногу и, используя инерцию, перекинула через бедро.
Наркоман рухнул плашмя, как срубленное дерево, и громко стукнулся головой об асфальт. Тяжело дышавшая Ева подобрала нож – и не смогла разогнуться.
– Даллас, вы как? Он порезал вас?
– Да, черт бы его побрал. Забери этого. – Она показала на бандита, который свалился первым и теперь пытался уползти.
Потом Ева перевернула наркомана и надела на него наручники. Заложница сидела на тротуаре и продолжала истошно вопить.
Ева вытерла окровавленную шею тыльной стороной ладони и подняла взгляд.
– Кто-нибудь, заставьте ее замолчать!
ГЛАВА 10
У нее был длинный мелкий порез под правым ухом, как раз над яремной веной. Чуть посильнее, чуть поглубже – и она очутилась бы на том свете, как жизнерадостно заметил вызванный Пибоди молодой фельдшер. Так что могло быть и хуже. Жалко только, что кровь запачкала рубашку.
– Есть средства, которые быстро удаляют пятна крови, – подбодрила начальницу Пибоди, когда они ехали в верхний город. – Правда, моя мать в таких случаях пользовалась солью и холодной водой. Это помогало. В большинстве случаев.
– С таким же успехом можно выбросить рубашку в мусорное ведро, – проворчала Ева. И все же в глубине души она надеялась, что домашний колдун Соммерсет сумеет вывести ужасные пятна, после чего рубашка станет как новенькая и снова займет свое место в платяном шкафу.
– Проверь, нельзя ли связаться с Макнамарой. Мне хочется поработать с ним и послушать, что он скажет о сексуальных стимуляторах и скандале с его фирмой.
Пока Пибоди звонила, Ева проверила поступившие сообщения и злобно выругалась, узнав, что ни у Фини, ни у Макнаба нет ничего нового.
– Лейтенант, доктора Макнамары нет в Нью-Йорке. Он вернется дня через два. Я передала его секретарше, чтобы он связался с вами, а заодно продиктовала ту же просьбу автоответчику.
– Хорошо, это дело может подождать. Дай мне сведения о том первом парне из списка. Лоуренсе К. Хардли.
– Тридцать два года. Белый, неженатый, из богатой семьи. Постоянной сожительницы не имеет. Никаких сведений об уголовном прошлом или службе в армии.
– И никаких отпечатков пальцев в досье?
– Никаких. Живет в Нью-Йорке, работает в местном филиале отцовской фирмы, числится ведущим специалистом отдела маркетинга. Легальные источники дохода – жалованье, инвестиции, дивиденды, доля в прибылях – в общей сложности составляют 5, 2 миллиона долларов в год.
Пибоди изучила портрет, сопровождавший данные.
– Очень симпатичный. Может быть, он влюбится в меня, предложит мне руку и сердце и обеспечит образ жизни, к которому я с удовольствием привыкну.
Увы, ее мечты не сбылись. На протяжении беседы Хардли проявлял интерес не к Пибоди, а к своему красавчику-секретарю. У Евы появилась надежда, что это он, когда Хардли начал нервничать, раздражаться, а затем отказался отвечать на вопросы без своего адвоката.
Понадобилось двадцать минут, чтобы организовать консультацию. Еще двадцать минут ушло на стандартную процедуру в присутствии адвоката. «Час потрачен напрасно», – подумала Ева, вернувшись в машину и вычеркнув Хардли из списка.
– Почему этот человек сразу не сказал нам, что он педик? – задумчиво спросила Пибоди. – И что у него твердое алиби на оба вечера?
– Некоторые люди все еще не привыкли к идее альтернативной сексуальности. Даже тогда, когда речь идет о них самих. Едем к номеру два.
За день они успели исключить из списка троих. Остановившись у тротуара перед домом Пибоди, Ева задала неосторожный вопрос:
– Ну что, ты будешь заказывать пиццу или нет?
– Не знаю, – пожала плечами Делия. – Думаю, что нет. Иначе все начнется сначала. Он настоящая задница. – Ее голос звучал печально. – Писает кипятком из-за Чарльза.
Ева заерзала на сиденье, тщетно пытаясь проникнуться сочувствием к Макнабу.
– Каждому парню было бы неприятно конкурировать с таким мужчиной, как Чарльз.
– Мы никогда не обещали сохранять верность друг другу. Он не имеет права диктовать мне, как жить! Не имеет права указывать, с кем мне видеться и с кем дружить! – Пибоди разозлилась и наконец подняла взгляд. – Даже если бы я спала с Чарльзом, это было бы не его собачье дело.
«Поделом мне, – подумала Ева. – На минутку забылась и тут же получила в лоб».
– Пошел он к черту! – Пибоди шумно выдохнула, теперь в ее голосе звучал праведный гнев. – За целый день не выбрал времени позвонить. А вдруг со мной что-нибудь случилось? К чертовой матери!
– Ладно, отдыхай. Остальных опросим завтра.
– Что? – Пибоди откинулась на спинку сиденья. – Верно. Да, мэм. Завтра.
Решив, что она удачно справилась с делом, Ева отъехала от тротуара. Если повезет, через полчаса она будет дома.
Пока Ева боролась с пробками, Рорк прихлебывал пиво и осуществлял свою часть операции.
