– Луиза…
– Да?
– Сегодняшний вечер был у меня занят. Но я отменил встречу, чтобы приехать сюда.
Она подняла глаза.
– Я тоже. А между прочим, мне нравятся ваши объятия.
– Надеюсь, вы догадываетесь, что утром я… что-то почувствовал. С первого взгляда.
– Я знаю. – Она на мгновение положила голову ему на плечо. Но только на мгновение. – Должна вам сказать, что у меня нет времени на прочную связь. Это слишком хлопотно и требует много сил. Чарльз, я эгоистична, сосредоточена на работе и часто… может быть, слишком часто, отказываюсь от того, что может ей помешать. – Луиза провела пальцами по его волосам. – Но иногда я тоже испытываю чувства. Думаю, я могла бы потратить некоторое время на то, чтобы выяснить, что это значит.
– Мне тоже не слишком везло со связями. Профессия этому не способствует. – Он погрузил лицо в шелковистые волосы Луизы и вдохнул их пряный аромат. – Но и я с удовольствием выяснил бы, что это значит.
Она потерлась щекой об его щеку. Щека была гладкой, и все же Луиза вздрогнула.
– Если бы я была вашей клиенткой, что бы мы делали после танцев?
– Если бы вы захотели, мы поднялись бы в номер, который я снял. Я бы раздел вас. – Он положил ладонь на ее теплую обнаженную спину. – Очень медленно. Положил бы вас в постель и стал говорить, какая вы красивая. Какая у вас нежная кожа. Овладел бы вами и показал, как я вас хочу.
– Может быть, в следующий раз. – Луиза слегка отстранилась, чтобы посмотреть на него. – Как бы то ни было, звучит очень соблазнительно. Но если этот другой раз наступит, я сама положу вас в постель и овладею вами.
Его пальцы слегка напряглись.
– Вам все равно, что я буду делать?
– А почему должно быть по-другому? – Она поднялась на цыпочки, на секунду прижалась губами к его губам и прошептала: – Ведь вам тоже все равно, что буду делать я… Прошу прощения. Я на минутку…
Луиза направилась к дамской комнате, стараясь не ускорять шаг. Ей нужно было время, чтобы собраться с мыслями. До сих пор с ней ничего подобного не случалось. Конечно, ей доводилось желать мужчину. Наслаждаться его близостью, смеяться его шуткам, испытывать влечение. Но она никогда не ощущала всех этих чувств сразу. Да еще после столь недолгого знакомства.
Войдя в ярко освещенный салон, Луиза села в мягкое кресло перед трельяжем, вынула пудреницу, но продолжала просто сидеть и смотреть на свое отражение в зеркале. Она сказала Чарльзу правду: у нее не было времени на связь. Особенно на прочную, сложную и требующую усилий. Самое большее, на что она была способна, это иногда куда-нибудь выбраться. На свидание, на вечеринку… Иначе ей бы не хватило времени на клинику, убежище для жертв насилия, или организацию неотложной помощи на дому, которой она в данный момент занималась.
Так что связь с Чарльзом была бы потворством самой себе.
А она не имела представления о том, как много хотела бы себе позволить.
Луиза несколько раз открыла и закрыла пудреницу, призывая себя к благоразумию. Когда она начала поправлять волосы, из кабинки вышла высокая стройная девушка в обтягивающем черном платье.
Напевая какую-то быструю скачущую мелодию, очень подходившую к ее стремительным движениям, она упала в кресло рядом с Луизой и вынула тюбик с губной помадой.
– Ого! – вдруг воскликнула девушка и схватила стоявший на полке стеклянный флакон с духами. – «Возьми меня». А что, это мысль!
Она щедро прыснула на себя духами, откинула на спину длинные кудри и широко улыбнулась Луизе.
– Меня зовут Моника. Простите, что пристаю к вам, но я… Просто я очень счастлива.
– Поздравляю, – сказала Луиза и негромко засмеялась, когда девушка выпорхнула из комнаты.
Моника вернулась в кабинет. Мужчина, которого она знала как Байрона, уже стоял и протягивал ей руку.
– Готовы?
Моника взяла его руку и потерлась об нее щекой.
– К чему?
Хотя девушка говорила шепотом, Чарльз, мимо которого прошла пара, услышал одну весьма откровенную фразу. Он лениво посмотрел им вслед, заметил, что мужчина держится с некоторым отчуждением, и подумал: «Коллега за работой».
Потом он поднял глаза, увидел, что Луиза возвращается, и забыл обо всем.
Моника Клайн работала помощником юриста в одной из городских адвокатских контор средней руки. Она была умна, честолюбива и стремилась сделать карьеру. Однако это не мешало ей мечтать об идеальном партнере, который разделял бы ее любовь к неоклассике, путешествиям в тропики и поэзии.
Об опытном мужчине, обладающем стройным телом, романтической душой и светским лоском.
Казалось, в Байроне она нашла свой идеал. У него было красивое лицо, золотистый загар и бронзовые волосы до плеч. Когда Моника увидела, что Байрон ждет ее в условленном месте, у нее участился пульс.
А когда он произнес ее имя с едва уловимым английским акцентом, Моника чуть не растаяла.
Первый бокал шампанского ударил ей в голову. Никогда она еще не испытывала такого нестерпимого желания. Целуясь с ним, Моника чувствовала себя опьяневшей от счастья.
Теперь они находились в ее квартире, и у нее все плыло перед глазами. Как будто она смотрела на него сквозь слой теплой, подернутой рябью воды. Звучала музыка, в воздух вздымались радужные аккорды. Выпитое шампанское туманило мозг и развязывало язык.
Его губы казались шелковыми, руки были такими искусными, что от любого прикосновения тело начинало ныть и выгибаться дугой. Это было невыносимо. Он объяснялся ей в любви, но головокружение мешало Монике понимать слова. Возбуждение ее нарастало с каждой секундой.
А потом он отстранился, заставив ее застонать от досады.
– Я хочу подготовиться. – Он взял ее руки и начал покрывать их поцелуями. – Подготовить сцену. Моника, ты ведь хочешь романтической любви? Я подарю тебе такую любовь. Подожди немного.
Моника следила за тем, как он встает и берет сумку. Но связно думать уже не могла.
– Я хочу… Мне нужно… – Она с трудом поднялась и показала на ванную. – Поправить косметику. Для тебя.
– Конечно. Только недолго. Я хочу быть с тобой. Хочу увести тебя туда, где ты никогда не была.
– Недолго. – Она прижалась к нему и подставила жадные губы. – Байрон, все чудесно!
– Да. – Он подвел ее к двери ванной и слегка подтолкнул. – Чудесно.
Он зажег свечи. Потом откинул одеяло, осыпал простыню лепестками роз и взбил подушку.
«Я сделал правильный выбор, – подумал он, изучая спальню, – Картины, расцветка и качество ткани отменные. У нее есть вкус. – Байрон прикоснулся к томику стихов, лежащему на тумбочке. – И интеллект».
