Она начала извиваться подо мной, но я, перехватив ее руки на запястьях, вздернул их над ее головой. Свободной рукой зафиксировал тело, прижимая его к матрасу.
– Я тебя предупреждал, Алита, что никаких поблажек. Как видишь, отрицательный тест полностью развязывает мне руки, и теперь ничто меня не может остановить. Веришь? – склонился к ее лицу, а она отвернулась от меня, да еще и скривилась, будто я урод какой-то.
– И что? Что дальше, а? Будешь меня насиловать? – выплюнула сквозь зубы. – Мы же живем в современном обществе. Или ты совсем диким стал в своих горах?
Твою мать! Единственное, что я хотел сейчас сделать, это вогнать ей член в самую глотку, чтобы она хоть на некоторое время закрыла свой рот и не трепалась о том, чего не знает. До хруста в зубах стиснул челюсти и сжал в пальцах по обеим сторонам от ее головы покрывало, прорычал ей в лицо:
– Через десять минут чтоб была готова. Помойся. Не хочу трахать тебя потную и грязную!
Видел, как в ее глазах вспыхнула искра противоборства, как крылья носа затрепетали, и она плотно сжала губы.
– Не хочешь нежности?! Значит, не буду с тобой цацкаться, – оттолкнувшись от матраса, я резко встал. – И давай без глупостей, малютка. Больше трещины ты в моих оковах не найдешь, да и доверие у меня к тебе иссякло совсем. Об отце не переживай, ты его уже известила о том, что ночевать домой сегодня не придешь.
– Как? – выдохнула малютка и, не стесняясь наготы, подскочила на кровати.
У меня в паху член мгновенно напрягся, яйца утяжелились от резкого притока похоти. Надо бы уйти, пока не завалил ее прямо сходу.
– Ртом, малютка, ртом…
Твою мать, взгляд прикован к ее напрягшимся соскам, четко выделившимися под тонкой тканью кофты, подрагивающим в такт ее движениям на кровати сиськам… Черт, это какое-то безумие…
Я развернулся на пятках, вышел из комнаты.
– Ты придурок! – услышал ее окрик в спину, но, не останавливаясь, направился прочь от комнаты.
И только тогда остановился, чтобы перевести дыхание, когда преодолел расстояние до второго этажа и оказался возле своей спальни. Рывком открыл дверь и со злостью захлопнул ее за собой. Получилось громко. По дороге в ванную сорвал с себя одежду и, переступив низкий борт душевой кабины, включил режим контрастного душа.
Холодная вода обожгла распаленную кожу, выбив из легких весь воздух. Опираясь о стену, сжал пальцы в кулак и закрыл глаза в попытке расслабиться, отпустить напряжение.
Спустя несколько секунд по коже уже струились теплые водяные струи, и тепло негой разливалось внутри. Я начал дышать. А перед глазами тут же появились яркие картинки обнаженного тела малютки. Я бы хотел выдворить их из мыслей, но не могу. Они так пьяняще завораживают своей порочностью, что не могу себе отказать в желании поиметь крошку хотя бы в своих мыслях, как мне бы хотелось.
Я так погрузился в свои фантазии, что не сразу осознал, что в кабинке уже не один. Дернувшись всем телом под легкими, но при этом настойчивыми женскими пальчиками, открыл глаза и мгновенно повернулся в кольце рук.
– Ты какого хера здесь делаешь? – выдыхаю в лицо малютке.
Струи воды уже успели намочить ее короткие волосы, и теперь с их кончиков струйками стекают капли по лицу и ниже, по шее, по груди…
– Хочу, чтобы ты помыл меня, – как будто простуженным голосом произносит малютка и проводит ладонями снизу вверх по моей груди, задевая чувственные вершины моих сосков.
– Ты издеваешься? – рычу и, сжав ее задницу, притягиваю к своему паху, где уже в полной готовности колом стоит член.
– Отчего же? – губы Алиты кривятся в усмешке, она овивает мою шею руками, подтягивается и закидывает одну ногу мне на бедро.
– Ты в своем уме?
В ее глазах пляшут от возбуждения дикие черти, и у меня пересыхает во рту.
– Ты напрашиваешься, малютка, – подхватив ее под колени и поменяв нас местами, я прижимаю ее спиной к стене.
– Да, – выдыхает она, когда я подвожу головку члена к ее мокрой от ее же смазки, желанной тугости.
Она запрокидывает голову назад и трется промежностью о член. Громко рыча, я врываюсь в ее скользкую тугую глубину. Сумасшедшая похоть проглотила мой разум, превращая все чувства и эмоции в чистые инстинкты. И теперь вместо Алиты я вижу перед собой текущую самку, которая хочет меня так же, как и я ее.
Алита извивается в моих руках, как чертова дикая кошка, насаживаясь на мой член до предела. Я бы в здравом уме попытался как-то остановить девчонку, но сейчас я безумен. Я сжимаю ее бедра в руках, раз за разом входя в малютку так глубоко, что слышно удары яиц об ее задницу.
– Боже! Боже! – вырывается из ее рта, и я вижу сквозь пелену на глазах, как ее лицо полыхает жаром.
Девчонка царапает мои предплечья и спину в кровь. Даже сквозь шум воды я слышу, как она рвет кожу своими короткими ноготками. Да, сегодня она получит свое. Вытрахаю ее как положено, чтоб потом кончала лишь от моего взгляда в ее сторону.
– Давид, я сейчас умру, – словно загнанная кобыла, хрипит Алита срывающимся голосом, – умру…
Ее глаза закатываются, и тогда я понимаю, что она уже на грани, ускоряю темп. Твердый, как камень, член становится до предела чувствительным, и каждое соприкосновение плоти с плотью отзывается в теле яркой вибрацией каждой клеточки. Все мышцы натягиваются до судороги, и я вбиваю в тугость малютки член в последний раз. Дикий рев, рвущийся из моего рта, разрывает легкие. Я взрываюсь в малютке безудержной лавой…
– Понравилось?! – я уткнулся лбом в прохладную плитку рядом с головой Алиты.
Девчонка, обмякнув в моих руках, привалилась спиной к стене и бормочет что-то нечленораздельное, я даже не стал разбираться, просто стащил ее с члена и поставил на дно кабины.
– А теперь поворачивайся, я тебя помою.
Глава 10
Ласки Давида я практически не ощущала. Тело стало настолько непослушным и нечувствительным, что первое время мне даже было немного не по себе. Мне казалось, что я рассыпалась на миллиарды кусочков, и руки Давида, как магнит, собирают его обратно.
На краю сознания застыл вопрос: «Жалею ли я что пришла?»
Нет. Я знала, что секс с Давидом будет чем-то запредельным в понятии мира сего. Так оно и вышло. Сглотнув сухость во рту, я уперлась лбом в холодную плитку, покрывшуюся испариной. Струи душа и ладони Давида вернули меня в реальность.
– Так зачем ты пришла, малютка? – обмывая ладонями со вспененным гелем внутреннюю часть моих бедер, Давид склонился к моему уху и, схватив мочку, прикусил ее.
– Потому что хотела тебя, – хриплым, срывающимся голосом солгала я ему.
Мысли вернулись на полчаса назад, в комнату.
Стоило только Давиду вылететь из нее, как следом в спальню вошел Артур. Ни капли не смущаясь моей наготы, он хмурым взглядом обвел сначала комнату, задержавшись взглядом на моих вещах, покачал укоризненно головой и перевел взгляд на меня.
