Ставлю себе цель. Я должна. Должна выбраться на свободу.
Желтые стрелки указателя проносятся по правую сторону от меня, убегая назад. Последний рывок. Слышу позади урчание нагоняющей машины. Такси. Я лишь на миг обернулась назад, чтобы убедиться в том, что это такси, когда зацепила взглядом позади желтого авто оживленное мелькание черных фигурок. Не успею.
Привожу в действие план номер один. Когда такси подъезжает ближе, бросаюсь на железного коня верхом. Прямо на капот. Водитель резко бьет по тормозам, и я, словно вареная сосиска, скатываюсь вниз под колеса.
– Ты дура? Нет, ты дура? – слышу выкрики и отменную ругань мужчины, который вылезает из машины.
Я, словно неубиваемый Ванька-Встанька, вскакиваю на ноги.
– Сидеть! – кричу на него и достигаю того результата, что хотела, эффектом неожиданности.
Сама же смотрю, как черные фигурки застыли и уставились в нашу сторону.
– Безумная! – вертит у виска пальцем водитель, а брат, отвалив челюсть, смотрит на меня во все глаза.
Я огибаю машину и, прежде чем прыгнуть на переднее пассажирское сиденье, снимаю туфли и кидаю их в сторону моих преследователей.
– Поехали! Иначе, нам всем крышка, – шиплю сквозь зубы, мотивирую водителя поторопиться.
– Я никуда не поеду, – отнекивается он, а я достаю из кармана три тысячи рублей и сую ему в руки. – Поехали, говорю, – смотрю на него в упор.
– Алита?! – наконец-то брат приходит в себя.
– Нет, блин, Александр Сергеевич Пушкин, – отвечаю ему, постукивая пальцами по приборной панели.
Водитель, собравшись с мыслями, давит на газ, и машина наконец-то трогается с места.
– Ну, слава Богу. Дядь, я тебя прошу только об одном. Давай, черт побери, побыстрее! – прикрикиваю на него, не в силах сдержать рвущуюся наружу панику.
– Ты не кричи, не кричи. А то вон сейчас высажу.
– Я тебе высажу, – подтягивается на локтях Ник, – сказано ехать быстрее, значит дави на газ и смотри побольше вперед, – шикнул на водителя, который успел облиться потом и побледнеть раз несколько за последние несколько минут. – А теперь расскажи, что ты тут делала? В этом притоне и рассаднике разврата!
– Черт, заткнись, Ник! Просто помолчи! – психанула я, накричав на брата, который был ни в чем не виноват.
– Что на тебе за тряпье? – он хватает пальцами рукав и подносит к глазам, как будто плохо видит.
– Я сказала, без вопросов, понял? – выдергиваю руку, шиплю на него. – Понял?
– Ну, уж нет. Дома поговорим, как брат с сестрой. А сейчас ты мне расскажешь, какого черта за нами гонятся.
Из такси, которое подъехало к дому, я выскочила первой и, даже не поблагодарив водителя, захлопнула дверь.
– Стой! – прорычал за мой спиной Ник.
– Я тебе уже сказала, что объяснять ничего не буду. Не буду и все, – я даже притопнула голой ступней по мелкому гравию от злости. – Ой…
– Черт. Алита. Давай, залезай, – Ник присаживается на колено, предоставляя к моим услугам, свою спину.
– Я сама дойду… ой…ой! Да что же так больно?!
– Ли, не тупи, говорю, залезай, – шипит Ник.
Я не стала с ним спорить. Обняв его за шею руками и за талию – ногами, крепко прижалась.
– Готова?
– Да. Ай! Страшно, – зашептала на ухо брату.
– Так ты расскажешь, что делала там? – Ник подхватил меня под колени и неровным шагом направился к дому.
– Это все Макс, – плаксивым голосом проговорила я, – он подставил меня, ты оказался прав.
– Я так и знал, что этот мудак в конце концов проявит себя. Что он натворил? Он обидел тебя? Я ему оторву яйца и выдерну башку из туловища голыми руками…
– Эй, эй, гладиатор, притормози, – лягаю его пятками по бедрам, – я все сделаю сама, без помощников.
– Ты уже сделала.
И тут меня осеняет.
– Так, стоп. Хватит про меня. Расскажи мне лучше, что делал ты в этом рассаднике разврата? И почему тебя охранники выволакивали из столь непрезентабельного заведения за шкирку, а? Рассказывай, я жду, – я сдавила руками его шею чуть сильнее, когда через пару секунд он все так же продолжал молчать. – Ну?
– Кхе, кхе… – закашлялся Ник, – неблагодарная. Ты видишь, что мне и так тяжело… Дойдем и расскажу.
– Худеть тебе надо, поросеночек мой, худеть… – треплю Ника за толстые щечки и целую в макушку.
– Кстати, заходим с черного входа. Не хочу, чтобы отец застукал меня в таком наряде.
– Мне кажется, он тебя ждет. Так что проскользнуть незамеченными не удастся. Еще бы денек погуляла, и тебя бы в федеральный розыск объявили, – кряхтя пробасил он, направляясь в заднюю часть крыла.
– Скажешь тоже, я отчитывалась перед отцом каждые пять часов. И он прекрасно знал, что отдыхать я уехала с Максом.
– Ага, который сослал тебя в бордель для богатеньких буратино…
– Ну, видишь, как позаботился. Убью его завтра, – я с силой вжала локти в плечи брата.
– Ты задушишь не его, а меня.
– О, а вот и мои голубки вернулись, – мягкий, грудной голос отца парализовал мое тело разрядами тока, прострелившими позвоночник, – залетайте, я вас жду. Мне уже сообщили о вашем прибытии.
– Боже, боже… Ник, придумай что-нибудь, отец не должен меня увидеть в этой одежде. Он не поймет, – меня заколотило от страха.
Да, там в борделе я готова была встретиться лицом к лицу с отцом, объяснить все ему рассказать… но сейчас, когда взглянула в его строгие темно-синие глаза, сверкающие негодованием из-под нависших густых бровей, меня одолел страх.
– А чего без обуви, Литочка-лапочка? – в голосе отца слышалась забота и искреннее участие, но это все обман, фальсификация.
Жестокий и властный, отец по своей натуре тиран. У которого все под контролем, и который не спустит мне этот проступок с рук, никогда.
– Да это я виноват, пап, – вдруг подал голос Ник, кряхтя и пыхтя под моим весом, – накормил Альку ерундой разной. У нее живот прихватило, хотели в больницу, но до дома оказалось ближе. Пришлось даже всю одежду на пляже оставить.
– О, так прихватило, что моя девочка даже ответить не может? – скривил в ухмылке губы отец, скрывая за насмешливым тоном свое недовольство и ярость.
– Привет, пап! Ой, – наигранно скривилась, словно у меня прямо сейчас случился болевой спазм, – срочно хочется в туалет. Я как только… так сразу спущусь…
И едва мне удалось ступить на твердую поверхность кафельного пола на уличной лестнице, я пулей кинулась вглубь дома, промчавшись мимо отца, как быстрая стрела, выпущенная из арбалета.
– И не забудь спустить мне все вещи, которые на тебе надеты… все… – доносится мне в спину оклик отца.
