– Марша возразила или просто рассмеялась? Очевидно, она не приняла вас всерьез, и Бойд не принял бы тоже. Он не замечал вас, пока она была рядом с ним. Поэтому вам пришлось убить ее. Это так, Морин?
– Нет! – Слезы градом потекли по ее щекам. Она протянула руки, сложив их, как в молитве. – Вы должны мне верить!
– Расскажите, что произошло в тот вечер, когда вы пошли в квартиру Марши.
– Я не хотела!.. – Всхлипывая, Морин уронила голову на стол. – Это был несчастный случай! Я сделала все, чтобы возместить Бойду утрату. Я люблю его – всегда любила…
За стеклом Макнаб жестикулировал как безумный.
– Она ее расколола! Закрыла «холодное» дело! Я должен купить ей цветы или что-нибудь еще… – Он бросился к двери и обернулся. – Ведь она справилась, Даллас?
– Да. – Ева продолжала смотреть сквозь стекло и видела в глазах Пибоди жалость. – Она справилась.
* * *
К тому времени, как Пибоди отправила Морин Стиббс в камеру предварительного заключения, она чувствовала себя, как выжатый лимон. Оставшись одна, она молча постояла, собираясь с силами, а когда вышла в коридор, увидела своих родителей.
– Что вы здесь делаете?! Мы ведь не должны были встречаться до званого обеда, который нам вчера вечером пришлось отложить.
– Мы так гордимся тобой. – Мать поцеловала ее в лоб.
– О'кей, но…
– Нас позвала Ева. – Наклонившись, Фиби прижалась щекой к щеке дочери. – Она устроила так, что мы могли наблюдать за твоей работой.
– За допросом? – У Пибоди отвисла челюсть. – Вы видели?
– Это было так трудно! – Фиби привлекла ее к себе.
– Это моя работа.
– Очень трудная работа. Но ты для нее предназначена. – Она слегка отстранилась, чтобы видеть лицо дочери. – Теперь мы знаем это, и нам будет легче прощаться с тобой завтра.
– Почему завтра?
– Пришло время. Поговорим вечером. Сейчас у тебя есть работа.
Сэм стиснул руку дочери и широко улыбнулся:
– Желаю успеха, сержант Пибоди.
На глазах Пибоди выступили слезы, когда она смотрела вслед родителям, но они сразу же высохли при виде Макнаба, который выскочил из лифта с целой охапкой белых и желтых маргариток.
– Где ты их взял?
– Не спрашивай. – Он передал ей цветы и, нарушив взаимную договоренность не проявлять своих чувств в общественных местах, обнял ее и крепко поцеловал. – Ты молодчина!
– Я едва все не испортила.
– Вот еще! Ты закрыла «холодное» дело! Конец истории! – Макнаба так распирало от гордости, что, казалось, розовые пуговицы на его пурпурной рубашке вот-вот оторвутся. – И ты выглядела при этом чертовски сексуально. Думаю, мы могли бы повторить допрос ближе к ночи. – Он подмигнул ей.
– Значит, ты тоже наблюдал за процедурой?
– А ты думала, я пропущу такое зрелище? Для тебя это было очень важным, а значит, и для меня тоже.
Вздохнув, Пибоди зарылась носом в цветы, которые, несомненно, были крадеными.
– Иногда, Макнаб, ты бываешь очень приятным.
– Поэтому я позже дам тебе возможность насладиться моим обществом. А сейчас пошли.
С цветами в руках Пибоди шагнула в общую комнату, где несколько детективов приветствовали ее шумными поздравлениями. Покраснев от смущения, она направилась в кабинет Евы.
– Лейтенант?
Ева подняла руку, продолжая изучать результаты сканирования степени вероятности различных косметических центров. Компьютер согласился, что Европа максимально соответствует профилю Джулианны, отметив, что скорее всего она выбрала бы Париж.
«Объект предпочитает городскую атмосферу с удобным доступом в театры, рестораны и магазины, – читала Ева. —Упомянутые места расположены в сельских районах, привлекательных для тех, кто предпочитает уединение и буколические пейзажи. «Л'Эндюльжанс» – первоклассный косметический центр в Париже, предоставляющий все виды услуг. Их продукция состоит исключительно из природных ингредиентов и может продаваться только в пределах центра. Уход за кожей и телом включает…»
– Ну, не знаю, – пробормотала Ева. – Большой город, где полно полиции и журналистов. Почему бы не это место в Провансе или вот это, неподалеку от швейцарской границы в Италии? Ладно, посмотрим, как насчет предварительных заказов?
«Заказ на дневное посещение и/или отдельные услуги может быть сделан через средства связи клиентом, его представителем или бюро путешествий, наделенным соответствующими полномочиями. Рекомендуется делать предварительные заказы минимум за шесть недель».
– Шесть недель. – Ева задумчиво барабанила пальцами по столу.
– Собираетесь в парижский косметический центр, лейтенант?
– Да, если только меня оглушат, закуют в кандалы и притащат туда мое безжизненное тело. Я думаю о том, что туда могла бы отправиться Джулианна. После убийств ей необходимо расслабиться и постараться, чтобы кожа по-прежнему выглядела молодой. – Она бросила взгляд на цветы. – Интересно, где Макнаб их спер?
– Не знаю. – Пибоди понюхала маргаритки. – В любом случае, дорог не подарок, а внимание. Послушайте, почему вы пригласили моих родителей? Вам ведь не нравится, когда штатские наблюдают за допросом.
– Я сделала исключение.
– Они сказали, что очень мною гордятся.
– Ты хороший коп. Почему бы им тобой не гордиться?
– Когда они так говорят, это означает многое. Я хочу поблагодарить вас за записку, направившую меня по верному пути. Я сама чувствовала, что сбилась, но не могла понять, где именно.
– Ты быстро подобрала нить и добилась своего. Надеюсь, ты довольна?
– Конечно. – Пибоди вдруг опустила руки, так что цветы едва не коснулись пола. – Господи, Даллас, мне так жаль Морин! Весь ее мир рассыпался на мелкие кусочки. Она все мне рассказала – это действительно несчастный случай. Морин сообщила Марше о своих чувствах к Бойду. Они поссорились, дело дошло до драки, и Марша упала, сильно ударившись головой. Морин запаниковала и попыталась замести следы.
– В результате ее обвинят в непредумышленном убийстве, хотя это чистой воды убийство второй степени.
– Лейтенант!
– Может быть, минуту-другую Морин действительно паниковала и сожалела о происшедшем. Но что потом? Разве она ухватилась за слабый шанс, что Марша Стиббс еще жива, и позвала на помощь? Нет, она воспользовалась подвернувшейся возможностью, и не только умолчала о своем преступлении, но и подложила ложные улики, обвиняющие покойную в супружеской неверности. Она не подумала о том, что мужу Марши, которого она якобы любила, предстояло мучиться сомнениями насчет того, обманывала ли его жена. Морин набросила тень на отнятую ею жизнь, чтобы каждый, кто знал Маршу Стиббс, отныне видел в ней обманщицу и лгунью. А сама она тем временем делала все возможное, чтобы занять ее место. – Ева покачала головой. – Не трать на нее свою жалость. Лучше пожалей Маршу Стиббс, которая лишилась жизни потому, что ее муж приглянулся другой женщине.
