Парень возбуждался. Под его юбкой встал орган. Я бессовестно, целуя его в губы, гладила член сквозь толстую ткань. Такой размер мне нравился.
Такого я впущу.
Поцелуй хмельной становился слишком откровенным, дракон входил в игру и начинал усердно отвечать. Он словно вспомнил, как это бывает. Заключил меня в свои объятия, и я услышала, как билось его сердце, как стройное мальчишеское тело маялось в смятении и взволнованности.
Высокая густая трава скрыла нас. Я тонула в ней и в нежности, что дарил мне Ардис. Все его прикосновения были невероятно деликатными. Не хватал, не рвал одежду, с особой чуткостью гладил мои бёдра, медленно ложась между моих ног. Неусыпная бдительность в моём щепетильном вопросе первого опыта. Изящными пальцами стянул бретельку моего сарафана и целовал плечи и острую ключицу, даря фейерверк впечатлений, что заставляло дрогнуть всё женское существо внутри.
Никак не могла избавиться от волнения и мелкой дрожи. И вроде я хочу, но в тоже время страшно…
За будущее…
Ардис осознавал это? Понимал меня?
Я почти не поддаюсь воздействию колдунов. Но он и не колдовал.
Своей внимательной осторожностью бережливо касался моего тела. И если я мастерица в поцелуях, то попечительские движения дракона нашёптывали о его бесконечном опыте в любовных утехах.
Именно таким должен быть мой первый любовник, бояться сделать неправильное движение и навредить.
Он не совершил ни одной ошибки. Не затянул ласки, и я не успела заскучать. И танцующее пламя внутри, требующее соития и сладкого единения тел, не потухло. Любовник чувствовал, когда нужно остановить поцелуи на теле и перейти к моему лону.
Пальцы мужские настолько опытные, что мне оставалось лишь расслабиться. Они ласкали мой клитор еле ощутимыми круговыми движениями.
Моя нижняя губа затряслась, глаза сами прикрывались, чтобы не видеть этот мир, а погрузиться внутрь себя и получить наслаждение в полной мере.
Ардис успокаивал поцелуем, мои губы лизал и посасывал. В восторженном упоении я выходила на пик удовольствия.
Сама себя так ласкать не умела, как это сделал он!
Экстазное, чудесное наслаждение, в котором я самоотверженно доверяла своему избраннику. Обвила его ногами. Боясь причинить ему боль, только пальцами ухватилась за его плечи, хотя мне казалось, что могут появиться когти.
Захлёбываясь и всхлипывая, я кончила от его рук и не могла долго прийти в себя. Глаза сомкнула, и полились слёзы.
Это было…
Это было до умопомрачения!
Ардис что-то сделал, я не ощутила боли, только невероятное чувство наполненности между ног, и от этого перекрыло дыхание. Влечение, мучавшее меня внутри горячей тяжестью, вдруг стало получать разрядку.
Хотелось ещё и ещё, чтобы глубже, чтобы быстрее. Тела уже сплелись. Мешала одежда. Но это не последний раз. Я хотела его голого, чтобы кожа к коже, чувствовать его плоть.
Пятки мои на его твёрдых ягодицах, я сама выгибалась с каждым толчком и стонала, и ревела в голос, с невозможностью произнести связанное слово.
Ему не нужны слова, он чувствовал меня, читал, как книгу, сканировал все эмоции и желания. А я хотела так, как он делал, но дольше и глубже… Там в лоне что-то будоражилось, тряслось, текло и жаждало ещё и ещё, чтобы член касался нужной точки, чтобы натирал…
Глубже! Сильнее! Я так хочу!
— А-а-а!
Я изогнулась, больше не обнимая дракона.
Он продолжал входить на всю длину, и внутри меня произошёл взрыв, поток невиданного блаженства, что сжал все мышцы в теле, доставив каждой клеточке своё удовольствие. И не отпускало.
Так горячо!
Всеми фибрами души, основательно чувствовала в себе дракона.
Ощущала, как Ардис извергнулся в меня, как пульсировал его орган внутри вместе с моим женским нутром.
Это ли не то, о чём я мечтала?!
Он тяжело дышал, целуя моё лицо, купая пальцы в моих волосах. Я смотрела в небо, а потом тонула в его красивейших глазах.
— Я люблю тебя, Многоликая, — прошептал он мне в губы. — Весь мир к твоим ногам брошу.
— Мне не нужен мир, мне нужен только ты, — с трудом смогла произнести эти слова.
Он усмехнулся. Опять эти ямочки у губ и на щеках проявились. Лицо чистое и красивое стало запредельно привлекательным.
Ардис вышел из меня, оставив между ног холодящую пустоту, которую я буду заполнять вновь и вновь, обречена на это.
***
— Ты будешь слушать? — возмутился дракон, паря над безбрежным синим морем.
Я сидела на его шее, обхватив её ногами, и вытянула руки вверх, крепко держа юбку Ардиса в кулаках. Ткань развевалась на ветру, путаясь с моими волосами.
— Да! — смеялась я.
Дракон повернул морду, чтобы глянуть на меня. Прищурился и усмехнулся.
— Есть такое в твоём интернете?
Он был очень недоволен, что я его сравниваю со всемирной паутиной. Человеческой и оборотной. Интернет объёму знаний не уступал, но дракону об этом знать не стоило.
— Нет! — всё так же с восторгом ответила ему.
— Люди в допотопные времена были исполинами. Расселились по земле, и одна семья, где мать с отцом были очень древними, имели невероятные знания, ушли далеко на северо-восток, там природа суровая вынуждала их принимать нестандартные решения. Эта царская чета с помощью внутреннего колдовства перекидывалась в зверей.
— Это первые оборотни? Значит, мы произошли от людей?
Дракон не очень любил человечество, но мне это не сказал, а нагло спикировал ниже к морю, и я закричала от испуга. Разомкнула кулак и потеряла одежду Ардиса.
— Что ты делаешь? — возмутилась я, глядя назад, где пропала его юбка.
— Ты будешь слушать?!
— Я сейчас выпаду, и не найдёшь! — разозлилась я.
Ардис поднимался выше и выше, где потоки воздуха были мощнее. Парил беспрепятственно.
— Царская чета жила очень долго. Но мужчина погиб в войне с исполинами. В те времена была настоящая истинная пара, одна до конца дней.
— Клёво!
— И беременная женщина-оборотница родила четырёх девочек, раздала их в семьи. Но за одну, самую сильную, которой отдала все свои знания и силы, заставила самцов оборотней драться.
— И ты пришёл! — хохотала я над древним змеем.
— Да, и я. Мог бы взять другую, но хотел только царицу.
— Она досталась Рому, моему деду!
— Я был младше и слабее, — согласился Ардис. — Ром назвал твою бабушку Ясной и отдал на воспитание в семью брата. Потом женился. Она умерла будучи беременной. Девочку родила и оставила Рому на прощанье. Он её тоже Ясной назвал.
