— За три часа хорошего секса могу и показать. — Он закинул голову и лукаво улыбнулся мне. Залпом осушил кружку пива.
— Что мне сделать, чтобы ты мне потрогать дал? — Сиротливо посмотрела на него.
— Ты хочешь крылья? — улыбнулся он.
— Очень. Я хочу летать. И не так, как ты меня сегодня зашвырнул.
— Ты чуть не сбежала. Мне обидно было.
— А ты что хотел? Что я буду с тобой по своей воле после того, как попробовала Ардиса? — Пивко в голову ударило, и я стала такой смелой, что решила волка подразнить.
— Он околдовал тебя, соблазнил.
— Скорее наоборот! Я сама хотела. И он нежный, а ты грубый и резкий!
— Но ты меня хочешь.
Я хотела его. Потому что он мой самец. От его тела тепло, от его прикосновений жить хочется. А от его семени я наполняюсь энергией.
Но и дракон мне дорог.
Как же так?
То никто меня не берёт, то сразу два мужчины, да ещё Альфы своих племён, лютые и беспощадные.
Я запуталась. И никто не распутает этот клубок чувств. Кроме естественного отбора.
Мне захотелось к Елени, пожаловаться на жизнь. Единственная взрослая женщина, которая могла бы дать ценный совет.
По щекам потекли слёзы. И Геннадий Гурьянович подсел ко мне вместе со стулом. Заключил меня в свои могучие объятия, и я уткнулась носом в его плечо. Горечь медленно рассеивалась. Он утешал меня, стягивая к себе на колени. И хотя я чувствовала, что у него эрекция, волк не намекал. Просто прижимал к себе и гладил, гладил. По голове, по спине.
— Всё будет хорошо. Если сейчас захочешь, я спрячу тебя от войны в Клыкастых горах. Там есть уютное местечко, где время течёт по-другому. Обернуться не успеешь, как я вернусь.
— Он убьёт тебя, — прошептала я. — Он сильный колдун и готовился к этой войне очень долго, а у тебя бойцы бегут.
— Будешь яйца откладывать.
Я перестала дышать.
— Ты обманываешь, — разозлилась я на него, когда он загоготал. — Драконы живородящие! И в человеческом образе рождают!
Я била его по голове, но Догода выловил мои руки и вцепился губами в мой рот.
Всего три часа безумного удовольствия, и он мне покажет флейту. Я проявила инициативу, задрала подол платья.
Его горячая рука прокатилась по бёдрам, голой попе. Догода так любил меня, что стонал мне в рот от удовольствия. Но я от поцелуя не отрывалась, руки на плечи ему закинула и целовала, целовала. Позволяла его насаживать меня на твёрдый орган.
— Никто не нужен, — шептал мне Геннадий Гурьянович. — Дышу тобой, ты одна для меня истинная.
Я зажимала мышцами член и, прикрывая глаза, садилась на него.
Какой же он! Какой он невероятный! Истинный.
До глубин болезненных достал, и я всхлипнула. Мне было хорошо, но только физически. Внутри я разрывалась между двух мужчин, далеко не идеальных. И засела в моей голове такая мысль, что ждут они от меня детей. И одному, и другому не помешают маленькие Многоликие. И от этого становилось совсем горько.
Догода, не вынимая своего органа, поднялся со стула и усадил меня на стол. В такой позе он мог меня обнимать, укрывать и входить быстро. Я обхватила его ногами и закрыла глаза. Из меня текли соки, я стонала, а когда удовольствие подкрадывалось к своему пику, даже вскрикивала. И слушала, как рычит мужчина. Он обтирался об меня, кончил, когда вошел резким толчком. Член увеличился в размере ещё, и я тоже содрогнулась в мучительно-сладком исступлении.
Размякшая, я безвольно лежала в его руках и позволяла себя целовать.
Мы, как прошлой ночью перебрались на пол гостиной, только в этот раз у Догоды нашлось покрывало, которое он кинул у камина.
***
За окном шёл дождь. Барабанил по стёклам и дождевым отливам. Глаза сами смыкались, я почти засыпала. Но не хотела. Нужно было бодрствовать, ведь жизнь такая интересная, вдруг Догода опять куда-то побежит, и я всё пропущу. Поэтому отвернулась от плачущего окна в сторону пламени, что танцевало яркими языками в камине.
Широкая грудь Догоды размеренно поднималась. Я крутила пальцами волоски на груди, лёжа на его плече. Закинула ногу на его живот, откидывая член, который не то чтобы стоял, но вроде «подсматривал» дадут ему добавки или нет.
Секса было слишком много. И хотя действие чая уже закончилось, я все равно хотела секса. Очень. Мне нравилось, что волк горячий, и никак не могла согреться в его объятиях. Насытиться его регенерацией, которую он щедро мне дарил. Это как у источника Панацеи, так здорово рядом и отойти страшно, вдруг заболею, умру или что-то ещё случиться.
Догода колдовал, поэтому в комнате пахло грозой. Его рука гладила моё плечо и спину. Он был невероятно нежен со мной в эту ночь. Иногда целовал мои волосы.
И хотя при приезде в дом я кричала, что не лягу с ним, легла, как миленькая. Не одной же спать. Не понимала, что со мной происходит. Я потерялась между двух мужчин. Наверно так бывает и нужно просто плыть по течению. Ну, или свалить от Догоды к Ардису… Я ведь так люблю своего мальчика-зайчика. А с Догодой спать приятней.
В голове сравнивала, оценивала и ещё больше запуталась.
Вздохнула тяжело.
— Хорошо будет всё, — пробурчал Догода, продолжая меня гладить. — Не переживай так.
— Почему ты допустил, чтобы я с ним познакомилась? — прошептала я.
— Упустил. Костя рубеж оставил, мы неделю отбивались. И не видел события, направился только на твои эмоции. Тебе было хорошо… Ты только один раз испугалась сильно, но потом опять успокоилась.
— Это на меня шакалы напали, — ответила я. — Ардис их убил.
— Надо пожать его лапу, — хмыкнул Догода. — Или шею.
— А потом? Когда узнал, что я с драконом?
— Когда он копался в твоих воспоминаниях. Всё бросил и рванул.
— Понятно, — я протянула руку к его члену и начала его ласкать. — Секса хочу.
— Я уже догадался, — его губы расплылись в улыбке. — Пользуйся на своё усмотрение.
— Ген, ты любишь меня? — сладко протянула я.
— Сильно, — ответил он подглядывая за мной через пушистые ресницы.
— А как сильно? — я надавливала на член, доставляя ему удовольствие.
— Для тебя я могу совершить подвиг, такой, на который ни один дракон не способен, — таинственно ответил он.
— И что за подвиг? — я целовала его грудь, спустилась ниже с поцелуями к животу.
— Ты должна доверять мне, Ясенька. Доверяй мне, я очень сильно люблю тебя.
— Я постараюсь, — вдохнула запах его красивой «блядской» дорожки, что тянулась от пупка в пах. Обожала этот запах лета и скошенной травы. Языком прошлась по стволу, надавливая пальчиками на венки. Всосала головку, запустив член неглубоко в рот, за щёку всунула. Раз разрешил делать, что хочу, я и делала.
