— Нет. Война, — спокойно ответила я. — Почему в войско великого Ардиса не вступил?
Мужчина немного растерялся от такого ответа.
— Мы в войне не участвуем. Мы потом и кровью хлеб добываем.
У Догоды Геннадия Гурьяновича тысячи бойцов сбежали в мир людей от войны. Этим бежать было некуда. Думали отсидеться в своей деревне. Не выйдет.
— К сожалению, война заденет всех, тут не останешься в стороне, — подал голос Ка Ирдис, хотя ему слово не давали.
— Почему он всё время говорит? — возмущённо посмотрела на Гошу.
— Язык вырвать?
— Зубы выбей.
— Так новые нарастают.
— А ты прижги!
Гоша, как он умеет, молниеносно ударил с размаху Ка Ирдису в челюсть, прибавил при этом синее пламя, и наш скользкий друг упал на мокрую дорогу без зубов с опалённой мордой.
Зажав флейту в кулаке, я подлетела к старейшине и ткнула своим не совсем музыкальным инструментом ему между глаз. Флейта пробила голову нага насквозь. Хлынула кровь, череп разлетелся на куски. Пока его змея не очухалась, я выпустила светящиеся синие рога и воткнула их в её плоскую грудь. Насадила извивающуюся змею на рога и вместе с ней подняла голову. Упавшего младенца расплющила по дороге когтистой лапой.
Я раззявила клыкастую пасть, заревев воинственно и безжалостно. Виляла тигриным хвостом.
Волки и один котолак понеслись резать толпу. Мелких ранили почти сразу.
В деревне был колдун. Старый дед выстрелил в Ивана Фениста из лука. Я еле успела выкинуть руку, чтобы остановить стрелу. Рога на моей голове исчезли, по моим плечам съехал труп змеи.
— Достань мне этот лук и стрелы, — приказала я Ивану, черноглазому, черноволосому волку, а сама обернулась тигрицей. Огромной такой, что дома могла своими боками сносить. Елька Ирбис восторженно заревел и помчался следом за моим хвостом бесчинствовать и убивать.
Лихо, потерявший жену, это что-то с чем-то. Он просто уничтожал всё живое, включая скотину. Он с одной стороны, я с другой, Дрёма с третьей. Мы сравняли всё с землёй, заживо в обломках домов не хоронили, нельзя оставлять ни одного гада в живых.
Финист схлестнулся с колдуном и получил ранение. Прибамбасы, защищающие от магии, неплохо работали, у деда не было шанса. Хотя, когда он обернулся змеем, Ивану пришлось туго, но лук и колчан со стрелами добыл.
Лихо обрушился на гигантского змея, который возвысился над местным домом советов. Здоровый змей двигался очень быстро, только не всем телом. Елька Ирбис за хвост змея ухватил и с этим хвостом взлетел над разрушенной деревней. Змей парня хотел прихлопнуть об землю. Но я не дала. Прыгнула и вцепилась в хвост, запустила под чешую разрушающее колдовство. Змей затрясся, разрушался изнутри. Взорвался через пару мгновений, когда мы с Елькой делали лапы в сторону, но нас всё равно припорошили вонючие кишки. Хорошо, что ливень пошёл, умылись сразу.
Ка несчастный смотрел на это с великой тоской. Что-то ядом кидаться передумал.
Так как Лихо сильно спешил, мы Ирдиса за волосы взяли и потащили ближе к холмам, оставляя за собой уничтоженное поселение нагов. И так будет со всеми, кто попадётся нам на пути.
***
— Сутки будем идти на холм, — пререживал Нил Ильич, он шёл впереди. Хотел волком обернуться, его Лихо лютовал и рвался в бой.
— Сейчас полетим. — Я рассматривала свою флейту.
— Можно в пространстве прыгнуть, — размышлял Гоша.
— Ардис сразу объявится, или Догода, — я рассмеялась, — а я не накрашена.
Васька с Елькой за моей спиной рассмеялись.
— Нил Ильич, бушевать не вздумай, там целый отряд, — предупредила я.
— Давай предложим им обмен, — глянул янтарным взглядом на меня хитрый волк. — Скажем, что меняем Ка на Любу.
— Они не согласятся, — усмехнулась я и коварно улыбнулась. — Трахать Ка неприятно.
Подняла голову, чтобы посмотреть на Лихо. Он был суров, хмур, но мелькнула ухмылка.
— Хорошая месть, я оценил.
И показал мне свою озлобленную морду.
Что-то приуныли его сын и внук.
— За женщиной следить надо, — поучительно заявила я, нисколько не стесняясь его волчьего оскала. — Взял на войну — не отпускай от себя. Ты виноват.
— Я слишком во многом виноват, — окрысился Нил.
— Попроси Догоду тебя памяти лишить, — предложила я и заиграла на флейте. Так задорно и весело, что в такт притоптывала ногой.
Нил прикрыл глаза, дышал полной грудью. Из смуглой спины выбились два чёрных, как ночь, крыла.
Хлопали одно за другим крылья, словно поднялись паруса. Разноцветные. Черные только у Дрёмы и Нила, у Ивана серые, у Ельки серебряные, а у Васеньки золотые. Мальчишки закричали от восторга. Полетать хоть раз в жизни — это мечта.
Унылый Ка стоял, печально опустив свои зелёные крыла.
Я же всех уделала по красоте. Мои радужные крылышки застрекотали и подняли меня над землёй. Заложила флейту за пояс. Лук и колчан перекинула через плечо, чтобы лететь не мешали.
— У нас пятнадцать минут. Быстрее!
Нам нужно было подняться вверх.
Низко летели, но быстро, потому что за пятнадцать минут мало куда успеешь. Над холмами поднялись.
Небо светлело. Тучи расходились, пропуская яркое солнце на зелёную траву, извилистые дорожки и редкие плодовые деревца. Мир такой красивый и безмятежный. На вершине холма показались развалины древнего города. Проваленные крыши, остатки стен и ограда, разрушенная в нескольких местах. Камень при строительстве использовали белый, но половина развалин имела мрачные оттенки. Город спалил Ардис. Именно здесь когда-то жила Любовь Ивановна со своим хладнокровным мужем.
Кто-то метнул в меня копьё из руин. Я в бок подалась, крылья сложила и камнем упала в сторону, где прятался обидчик. Крылья растворились, я мягко приземлилась на зелёную сочную траву, что захватывала старую дорогу, когда-то вымощенную, но нынче разбитую. Вытащила лук и натянула тетиву, высматривая нагов.
Их можно было не искать, потому что ими кишели все развалины. Я опустила лук.
Мы сбились в кучу. Мои спутники встали за моей спиной. В самое логово попали. Хитрить не получится, будет бой.
— С тобой великий Ка Ирдис? — шипел голос откуда-то справа.
— Да, — ответила я. — Покажись, разговор есть.
Он проявился. Есть такой дар у оборотней — пропадать в солнечных лучах или во тьме. Свет и Тень. Этот колдун — Свет.
В наге было около двух с половиной метров роста. Верх бледный, человеческий, с крепкими руками, сильным корпусом. Волосы ниже пояса сине-зелёные. Лицо безбородое, в морщинах и огромные салатовые глаза с вертикальным зрачком. Хвост метров двенадцать, покрыт чернильной чешуёй. На конце трещётка. Гремучий змей, значит, ядовитый. Погремки издавали неприятный шум, чем предупреждали нас об опасности. Кроме этого наг был колдуном, а колдовство со звуком имело невероятный эффект. Мне ли, флейтистке, не знать.
