Ардис слишком долго был крылатым, он и в размере выгодно уступал, юркий и скользкий. И тогда Догода решил вопрос очень просто. Рявкнул что-то ужасное. Жуткое заклинание. Оно мне не понравилось, потому что я потеряла Дивию.
Оборот исчез.
Но только не для Ардиса и Догоды. Они – бойцы, они знают, как сопротивляться таким заклятьям.
На сколько времени это — я не знала, но камнем бескрылая рухнула вниз. На лету схватила флейту и заиграла. Раскрылись временные крылья, как у стрекозы, и поток ветра подтянул меня вверх.
Ардис с Догодой пролетели мимо, сбив меня. Их крылья переплелись, два соперника камнями летели к земле.
Я в панике нашла кнопку левитации, чтобы смягчить их падение, но тут вернулся оборот. Они рухнули с такой разрушительной силой, что земля вздыбилась, как от брошенной гранаты. Колдуны попали в воронку. На время белый дракон с огромным бело-русым медведем на шее исчезли в перепуганной толпе двух враждующих сторон.
В полутьме сияли гигантским синим лесом рога Елени, которая вела в бой своё племя. Она шла впереди всех. За ней, накренив головы к высохшей земле, неслись олени. Единорогов было немного, они вели табун. Между этими племенами метались зайцы. Но им мало что светит в бойне, удивительно, что пришли.
Дрёма уже спустился с холмов, огромным чёрным волком зашёл с тыла, вёл свою жуткую бешеную стаю, к ним присоединились котолаки. Не такими быстрыми были Демоны и медведи. Но зато убийственными. Белый медведь вёл их, от его шкуры отлетали колдовские искры.
С такими же рогами, как у Елени, вёл войско Демонов Кор. Ревел воинственно, и его племя, совершенно неадекватное и жуткое, ответило синхронным гулким рёвом. От этих отлетало колдовство… Не повезло змеям.
Хотя яд гремучих жутко действует. Дивия моя заболела, регенерация с трудом справлялась с укусом Гарсиуса.
Змеи, как бурлящее море, ползли навстречу смерти. За их хвостами восстал огромный змей, которого поддерживали восемь других. Засветились хвосты, вырисовывались в магический знак. С высоты я всё видела… Красиво. Молодцы, старались.
Еленя врезалась рогами в кишащее войско и почти разом добралась до колдунов. У неё только зад слабое место, но там пять мужей прикрывали. Она до колдунов добежала почти невредимой и отлетела от них, отброшенная ударной волной. Так улетела, что подбирал её уже царь-медведь.
Такой рёв стоял над землёй, такие запахи начали появляться, что я вдруг захотела всё это остановить.
Раздался взрыв. Теплокровные стреляли. Магия то пропадала, то появлялась. Я отлетела ближе к холму и опустилась плавно на землю. Дивия ослабла окончательно, мне не стоило лезть в водоворот бойни.
Ночь рухнула на землю, всё горело и грохотало, полыхало и взрывалось. То и дело пронзали темноту синие стрекочущие молнии.
Появилось желание сыграть на полное уничтожение, чтобы никого не осталось и выжившие начали своё существование заново. Вот только беглецы, которых не было на поле боя, не имели право на жизнь. Я точно знала это. Чтобы племя было сильным, надо самоочищаться. Трусы, слабаки, прячущиеся по углам и в мире людей, не имели права носить гордое имя оборотней.
Это мысли Двии. Моя тварь всегда была жестокой.
Я же, как царица Ясная смотрела на то, как гибнут мои дети, сквозь слёзы. Нужно прожить очень долго, восстанавливать и воспитывать двуликих, беречь их, чтобы полюбить, как детей. Смотреть на их разборки по вине двух ненормальных озлобленных самцов мучительно больно. Почти выносимо.
Два источника Бесконечности после этой битвы будут осушены. У моих племён не будет Бесконечных. Но это меня не волновало, лишь бы племена эти остались.
Самые сильные древние Альфы, что бились на земле желали смерти всем двуликим. Мечтали заселить три мира Многоликими. Я бы лишила их памяти, выбила бы из их голов все странные желания, но боялась, что ничто не поможет. Они должны умереть.
Будут новые Многоликие, мой сын и та, что спит в саркофаге. Они будут другими, юными, прекрасными, приспособленными к современному миру. А древние, заскорузлые, окаменелые в своей ненависти должны погибнуть. И я в их числе. Сразу после родов умру. Без истинного и холодного Запасного мне не выжить. Не очень-то и хотелось. Устала от этого.
Я прищурилась, рассматривая, как бьются Догода и Ардис. Оба в крови, разорванные. Медведь и дракон. Странно, мне казалось, что Догода предпочитает оставаться волком…
Убью. И одного, и второго ради Двуликих. Потому что нельзя каким-то старикам убивать молодых ради своих желаний. Я хотела предупредить Догоду. Он мой истинный от самого начала, ему я изменила с Запасным, чтобы вырулить эту ситуацию. Ничего, пусть терпит, волосатая скотина, всё равно недолго ему осталось. Я же его предупреждала, чтобы не лез исправлять свои ошибки.
Я предупреждала!
Давно, когда я не переродилась, Гена видел мой блокнот, и там было ему предупреждение, что если он вздумает избавиться от двуликих, — а он хотел, я это знала наверняка, — то я буду вынуждена убить его. Он совершил ошибку, когда запустил в Лес Хладнокровных, и считал, что двуликие это тоже ошибка. Хотя это не так! Сама Природа распорядилась оборотными таким образом, а переть против природы опасно. Догода ничего не сможет исправить, слишком поздно.
И пока какое-нибудь проклятье не осело на всех нас, я должна прекратить беспредел.
Убью.
Племенам накажу уничтожить трусов и предателей и уйду, оставлю своего мальчика им на царство, чтобы присматривал и не давал оборотням выродиться. Мой малыш получит силу Великих прародителей.
Василий Нилович, красивый мальчишка. С луком и колчаном в руках выбрался ко мне. Ничего не говорил, горели янтарём его глаза. Окровавленный, в порезах. Задыхался, но улыбался. Во рту половины зубов не было.
Ничего, вырастут. Я забрала у него колчан, закинула на плечо. На лук уложила стрелу.
«Не убивай их, — просила тварь внутри. — Надо же посмотреть, кто выиграет»
Она жестокая, она бескомпромиссная зверюга. Ей нужно знать, кто сильнее, помешанная на естественном отборе Дивия никогда никого не любила. Это только я могла себе позволить любить, когда она спала. И не мои мужчины создали её такой, она изначально была отравлена колдовством и силой первых царей. Догода и Ардис только добавили масло в огонь, сделав Дивию ещё злее.
— Ты тоже сдохнешь, — предупредила я свою тварь.
— «Хотелось бы в борьбе, но ты всё время мешаешь. Мы родим и пойдём кого-нибудь убивать, чтобы погибнуть на поле боя? Сейчас хочу! Пошли? Давай начнём полное уничтожение»
— У нас ребёнок и ты еле живая, — сказала я ей, не стесняясь, что Васенька услышит.
— «Тут либо воевать, либо детей рожать»
— Как я устала от тебя, — простонала в голос. — Как же ты меня вымучила! За столько лет — это мой единственный ребёнок, благодаря тебе, тварь.
