— Что ты сфоткал его с женщиной вчера и выслал Юльке мелкой, его блондиночке.
— И ты поверила.
— Нет
— Нет, ты поверила! — зарычал на меня. Страшной угрозой навис.
— Прекрати я сказала, давить на меня! — дико возмутилась.
— Что ты хотела, Веля? — продолжил недовольно и раздражённо. — Чтобы я ему морду разбил, как быдло в подворотне делает? Чтобы я ему подосрал по-приличному на работе?
— Ты уже всё сделал, — хмыкнула я.
Мой жест он воспринял очень тяжело, такое разочарование на лице появилось, что я с трудом сглотнула.
— Так ты поверила или нет? — он сверлил меня взглядом, сжал плотно губ, и глаза были дикими, и желваки играли на лице. — Поверила. Ты хотела наказания бывшему, но никак не любви с будущим. Я для тебя всё сделал, что в моих силах…
— Я возьму ипотеку и верну деньги, — на автомате выдала я.
— Охуеть, Веля, именно этого я и добивался, — он горько усмехнулся. Выпрямился и направился в прихожую, я следом за ним. — Я тебе жизнь спас!
— До гроба мне вспоминать будешь?!
— Он тебя убил, Веля! Я не дал! Я не лез в твою семью! А когда совсем стало плохо, я тебя вытащил из его рук. Чтобы с ним не сталкивалась, я купил тебе квартиру. Я тебе запретил с ним общаться! Ты не послушала. Я всё это сделал, потому что мне показалось, что могу надеяться на взаимность, а не ради благодарности! Спрашивала, влюбился ли я? Не мальчик, какая влюблённость? Это любовь, только жаль, невзаимная.
— Прекрати, — не понимала, злюсь или мне плохо. — Прости, Паш.
— Блядь. Ты прекратишь постоянно извиняться?! Знаешь, почему я не стал бить его, хотя мне бы сошло с рук? Женщины считают, что это проявление силы и мужества. Ошибаетесь! Это хуйня, намотанная на ваши мозги. Знаешь, почему я не пытался ему устроить полный крах карьеры, хотя можно было бы попытаться?
— И почему? — простонала я, не сдержала слёз.
Он уходил. Вступил в ботинки. Накинул куртку. Шапку на затылок нахлобучил.
— Не хотел тебе личную жизнь портить. Ты вернёшься к нему. Ты уже вернулась. Я не отправлял никаких фото.
Паша вышел из квартиры и хлопнул дверью.
Это был скандал, который я ждала. Только вот не была готова к такому…
***
— Велечка, ты что такая потерянная? — мама за руку втянула к себе в квартиру.
Мухаммеда пришлось привезти на машине, потому что мама вернулась поздно. Она ещё в школу возвращалась, а папа задерживался.
Поэтому мама так виновато на меня смотрела. И была невероятно добра. Когда столько лет без маленького ребёнка, то вписывать его в личную жизнь крайне сложно. А они боятся осуждения, наверняка за ними и опека присматривает. Не захотели знакомым звонить, меня попросили.
Всё правильно. Я всегда готова помочь.
— Всё нормально, — усмехнулась я, и отошла от Мухи, потому что вместе с мамой неожиданно схватилась его раздевать.
Пожалуй, напрошусь переночевать. Я не смогу одна в новой квартире находиться.
Старую квартиру ненавидела всем сердцем, новую боялась.
Бездомная!
Потерянная!
Брошенная двумя мужиками сразу!
— А Пашенька дома остался? Велечка, мы узнали, что он тебе квартиру купил. Ох, не знаю, как ты такие подарки принимаешь. Ты теперь, как честная женщина должна за него замуж выйти, — смеялась мама, закатывая ватрушку Мухи в его комнату, которая когда-то была моя, но теперь я буду спать на диване в гостиной.
Но хотя бы дома, с близкими.
В голове пустыня выжженная. Мне бы к врачу. Но вместо этого я прошла на кухню и посмотрела, что есть у родителей выпить.
А ничего не было. Зато у меня на квартире была бутылка вина.
Осталось только пить.
Я поставила вариться кофе в турке, заглянула в холодильник. Там лежали пирожные.
Или обожраться?
— Велечка, что случилось? — мама обеспокоенно меня рассматривала. — С Пашей поссорилась?
Я когда-нибудь тоже стану такой проницательной. Или у меня на лице всё написано, что не надо быть прозорливой.
— Мам, можно салатик? — старалась отвлечь её внимание.
— Конечно, доченька. Вы поссорились? — не отставала родительница, потихоньку выводя меня из себя. Придётся ехать домой ночевать.
— Дядя Павлик взял сумку и ушёл, — выкрикнул Муха из комнаты, и я с салатником в руках замерла.
Поздравляю, Веля, это называется младший брат. Всё будет доложено маме.
Я рассмеялась. Действительно, неожиданно. И хотя меня сдали с потрохами, появилось только умиление. Столько лет жила без младшего брата, а тут.. Да-да, нужно вписывать в личную жизнь.
— Мухаммед, нужно дать Веле самой рассказать, это личное, — поучала мальчика мама.
— Но я же там был, — выглянул мальчишка из комнаты. — Я ничего не слышал, но подглядывал.
— И подглядывать нехорошо, — мама погладила меня по плечу. Сняла турку с плиты, выделила мне тарелку.
Расстроилась из-за меня, хлопотала вокруг, заботилась.
Мама – единственный человек, который тебя любит просто так. Чтобы ни произошло, как бы ты себя не повела. Переживает всей душой.
Я хотела поговорить с ней. Рассказать, что я реально страдаю и, похоже, на этой почве заболела, но пришёл папа. Дверь открыл своим ключом.
У мамы глаза засветились. Она быстро взлохматила волосы и побежала в прихожую.
Мне даже любопытно стало, что такое.
Папа вернулся с концерта с букетом цветов. Папе обычно цветы не дарили, хотя он и мог утащить с работы. Но я была уверена, что этот букет он купил любимой женщине, потому что её любимые гвоздики. Ещё и подарок в коробке вручил любимой женщине. И поцеловал… Не мимолётом, а в засос.
Мы встали с Мухой у кухни и смотрели на это чудо. Похоже, у наших родителей второй медовый месяц на горизонте.
И что я со своим багажом буду им личную жизнь портить? Это Мухе они должны помогать, но никак не мне. Я уже взрослая, сама справлюсь. А если не справлюсь, к врачу схожу.
— Без Павлика пришла, — услышала я шёпот мамы, она помогла папе снять пальто.
— Эвелина, где твой жених? — нахмурился папа.
— В Москву уехал, у него срочное дело, — соврала я.
— Моем руки и за стол, — скомандовала мама. Мужчины обнялись и пошли в ванную. Мама на кухню поспешила, на стол накрыть.
А я за телефон.
Итак, я начала понимать кое-что. Допустим, что Макс меня действительно не отдал. Он так профессионально всё повернул, что я сама разрушила наши с Павлом отношения.
