Паня тоже не прав. В хаосе своих мыслей пришла к одному правильному решению. Всё что произошло необходимо записать на бумагу, а лучше, как я люблю, занести в таблицы. Вот тогда я наглядно увижу, кто прав, кто виноват и что делать.
То, что абонент был выключен или находился вне зоны действия сети, меня совсем подкосило.
Я не верила в то, что Паша так просто сдастся.
Не верила!!!
Набрала номер Ксюши.
— Вель, привет, — она жевала что-то. — Что Паша на звонки не отвечает? Приедете к нам первого января? Мы Деда Мороза для детей заказали.
— Ксюш, — я для начала продышалась, чтобы успокоиться, потом продолжила. — Паша ушёл от меня, и я не могу до него дозвониться. У него в Москве другой номер телефона?
Пауза мёртвая. Ксюха с трудом там всё переварила и сглотнула.
— Веля! — строго рявкнула она. — А как так можно?! Я же тебе популярно объяснила, что этот парень очень добрый, что его добротой всякие… пользуются.
— Всякие, это кто? — разозлилась я.
— Что ты сделала, что он сколол?! Его довести крайне сложно! Квартиру тебе купил?! Ты офигела?!
— Он и тебе купил! — возмутилась я.
— Да, нет. Он очень маленькую сумму добавил! То есть это удивительно, что я сестра, и он мне помог. Ты приравниваешь родственников к любовнице? А дай-ка я догадаюсь, это Костромин вас поссорил! Паша так и сказал, что ты от бывшего мужа отлепиться не можешь и по ночам его имя шепчешь...
— Он, бляха, такие вещи рассказывал?! Да, пошли вы, семейка свингеров!
— Дура, я же не знала, что вы уже поссорились. Звонил полчаса назад. Я-то думаю, что он о Костромине, и чтобы я к тебе больше не лезла. Дура! Я тебе что сказала? Успей поймать, Веля! Бедный Пашка, вот навезёт ему… Я так надеялась, что ты хотя бы не разобьёшь.
Она скинула звонок.
Я виновата.
Я, бля, со всех сторон провинилась!
— Велечка, садись за стол! — крикнула с кухни мама. — И, пожалуйста, не употребляй нецензурную лексику, у нас ребёнок в квартире.
— Извиняюсь! — рявкнула я.
Только хотела добавить, что не хочу, не могу и не буду, как в дверь позвонили.
Облегчённо вздохнув, я быстро открыла дверь, не глядя в глазок.
Это было неожиданно.
13
Катя Еланина в домашней одежде выглядела гораздо лучше, чем в своём квадратном офисном костюме. Мягкие светло-серые спортивки, неожиданно подчеркнули широкие бёдра и наличие талии. Хорошо наряд сочетался с тяжёлой челюстью, и женщина стала походить на спортсменку. Фигура грузная, руки солидные. Явно серьёзная весовая категория. И взгляд целеустремлённый к победе.
— Здравствуй, Веля, — хрипло поздоровалась моя бывшая начальница и расстегнула толстовку с капюшоном.
Под ней белая футболка в обтяжку. Оказалось, обтягивать было что. Грудь имелась, и я на неё бесстыже уставилась.
— Привет, Кать. Ты почему на работу грудь не носила? — улыбнулась ей.
Она тоже повеселела. Всегда знала, улыбка у неё на миллион.
— Не знала, что у тебя к тридцати такая фигура сформировалась, — я втолкнула Катю в прихожую, прикрыла дверь, чтобы не дуло. — Нефигась, Еланина, ты без жениха точно не останешься.
— Засмущала, — она покраснела.
Будь я её сотрудницей, она бы пожалуй, иначе отреагировала, но тут от подруги такое услышала. Вполне искреннее, поэтому разрумянилась.
— К папе, потом к стилисту. А я даже рада, что ты пришла.
Улыбка сползла с её лица. Она пошевелила тяжёлой челюстью. Часто мужицкая привычка, но она такой властный босс, что ей можно.
— Поговорить надо, у меня мать в больницу положили, пойдём ко мне. Здравствуйте.
Я обернулась, мама вышла посмотреть, кто пришёл.
— Здравствуй, Катенька. Проходи, угостим.
— Нет, спасибо. Я бы Велю к себе забрала.
— Погоди, — я побежала на кухню. — Мама, я к Кате ненадолго схожу. Катюх! Как в юности, по кофеюшке?
— Давай, — согласилась Еланина, крикнув из прихожей.
Я быстро вылила кофе в папин маленький термос, закинула туда сахар, сливок, корицы. Побежала обратно всё взбалтывая по дороге.
Вступив в свои тапочки, вместе с Катей вышла из квартиры.
Пришлось спуститься на этаж ниже.
Что-то из юности. Иду к Катьке в гости, взбиваю кофе по пути. А у неё сто процентов зефир в шоколаде и эклеры с варёной сгущёнкой. Знакомые запахи, родной подъезд.
Дрожь по коже.
Ничего не было плохого в моей жизни…
Ничего!!!
Это был страшный сон, который я обязана забыть!
Всё впереди…
— Мама серьёзно заболела? — тихо спросила я.
— Нет. На обследование, всего три дня перед Новым годом. Ей место нашла в хорошей клинике, — она открыла дверь в тёмную квартиру, свет включила.
Давно я у них не была. Катя ремонт шикарный сделала. Подсветка отличная в натяжном потолке, стены выровнены, белые с серебром обои, ламинат с подогревом на полу. В прихожей шкаф-купе с зеркалами.
Глянула на себя в отражение. Похудела, лицо изменилось. Теперь я была похожа на молоденькую не высыпающуюся любовницу, которая так сосёт, что щёки провалились и скулы выделились. Я кривлялась, выпячивая губы. Вот такие у Юли –овцы.
— Машину твою увидела. Ты без своего парня?
— Может так получиться, что я теперь вообще без парня, — скорбно призналась я, оставила тапочки у шкафа.
— А что так?
— Срочно в Москву уехал, — выкрутилась, — на звонки не отвечает.
— Телефон потерял. Долетит, позвонит.
Как будто точно знает, наверняка, Кате доподлинно известно, что именно это и случилось с Пашей.
Боже! Почему я не общалась с Катькой, как с подругой? Она вот таким предложением меня успокоила. И, конечно же, она про Макса всё время спрашивала, не потому что злорадствовала, а беспокоилась.
Когда я вырасту? К тридцати, надеюсь, это произойдёт. И тогда я начну разбираться в людях. После Макса, точно все начнут разбираться. И Юля однажды тоже.
Прошла за Катей на кухню. Там невероятная красота, всё блистало чистотой, столик шикарный на ножке, стулья современные, видимо скрученные из космического корабля. Чёрный пластик в них застыли крохотные белые частицы. Вселенная под задницей. Если честно, то я была впечатлена, рассмотрела вначале это чудо.
— Обалденные, — присела я.
— Да, купила у одного дизайнера, — похвасталась Катя, выставляя на столик те самые сладости, что мы всегда с ней любили.
