Когда всё решиться, а оно обязательно решиться, он переедет к ней. Нет, не заберёт в свою пустующую огромную квартиру, где совсем не появляется. Там они могут потеряться, а здесь на маленькой кухне, так уютно и тепло, и они рядом.
Как никогда ему захотелось семьи.
Вечеров семейных и тихих. Он даже готов, что будет орать ребёнок. Его ребёнок. И тихо спать у ног большая белая собака.
Лишь бы Аня была рядом, лишь бы его семья не распалась, а наоборот была единым целым. Как он когда-то мечтал, ещё в школе, когда смотрел на окна её квартиры и думал, чем она занята. Переживал, как она со своей мамашей уживается.
– Ты чистить будешь? – строго спросила Анечка, а потом заглянула в его тёмные глаза своими небесно-голубыми. – Ром, ты уставший. Расстелить кровать?
– Нет. Сейчас ужин, потом мне надо ехать.
Он действительно выглядел неважно. От переживаний появились морщины, и стал Роман Владимирович выглядеть на десять лет старше.
Анечка касалась его лица, и ничего нежнее в этой жизни Рома не ощущал. Он поцеловал её в губы, забрал нож и принялся чистить картошку. А она лук.
Самое сладкое время. Счастье такое обычное, что не стоило ничего искать другого.
– Тебе звонят. Не отвлекайся, я принесу телефон, – Анечка кинула лук и побежала в прихожую.
Рома ожидал чего-то ужасающего. Сейчас Журавлёв накопает такое, от чего он поседеет. И очень хорошо, что у него есть Анечка, которая поддержит. Она способна поддержать…
Анечка кинула его телефон на столешницу прямо в картофельные отчистки. Сверху положила маленькие чёрные трусики, пропитавшиеся запахом кокосового лосьона.
Шиша тяжело сглотнул.
– Ты обалдел, Шиша, – зло прошипела Анечка. – Я же просила меня не обманывать!
Рома кинул на Аню испуганный взгляд.
Анюта поджала маленькие губки, а в глазах появились слёзы.
– Это не то…
– Заткнись!!! – на ультразвуке закричала она. – Ты сказал, а я поверила! Убирайся!!!
– Нет, Ань, – он аккуратно положил нож и неочищенную картофелину. В голове всеми матами обозвал Ингу.
– Не приближайся, – она стала пятиться. – Хватит мне первого мужика, который любил силой брать!
Рома звучно выдохнул, опустив глаза, потом также звучно набрал в грудь воздух.
Собственно этим он и собирался заняться. Он привык успокаивать женщин таким образом. Поиметь Анечку он бы не смог, член болел жестоко, но обнять, поцеловать и даже приласкать, не глядя на её шрамы, это с удовольствием.
Аня вышла из кухни. Встала в коридоре с вытянутой рукой. Показывала пальцем на дверь.
– Шишков, убирайся из моей квартиры. Немедленно!!!
Рома забрал телефон, зло глянул на трусики своей бывшей любовницы и решил, что если с Аней примириться через день не получиться, он Лани копыта за такой выкрутасы сломает. Или отмоет и на солнце выставит.
– Анют, я люблю тебя, – Он медленно накинул свою куртку. – Это дура мне подсунула. Приходила в офис…
– Пошёл вон!!!
Шиша вступил в ботинки и вышел из квартиры. Как побитый пёс подошёл к лифту. Набрал номер Инги, но абонент оказался недоступен.
Ожидаемо. Другого он и не ждал. Подлая мразь!
Но Анька все равно от него никуда не денется, он канючить умеет, своё возьмёт. Пусть не через день, пусть даже через неделю. К тому времени уже можно будет и трахнуться. Но она ему принадлежит! А Лань, сука мелкая, по любому попала.
Дверь за его спиной открылась. Шиша улыбнулся. Он любил этот момент, когда женщина его выгоняла, а потом догоняла и бросалась на шею. Он улыбнулся и повернулся, чтобы сказать Анечке, что скоро вернётся. И получил прямо в лицо вазой с цветами. Удар пришёлся в нос, и резкая боль вызвала помутнение зрения на минуту, появились круги перед глазами. Вода замочила всё его лицо, и шипы роз оцарапали кожу.
– Трусы забыл, кобель!
Трусы Инги тоже прилетели в лицо и на секунду прилипли к влаге. В нос ударил резкий запах крема.
Шиша, стиснув зубы в злобе, содрал с себя розы и трусы. Уже приготовился выкрикнуть гадость, но дверь была закрыта.
Аня с ним мириться была не намерена.
Глава 9
Шиша смотрел на распечатку. Пришли данные из двух магазинов. Позвонили старым клиентам, те тоже дали информацию.
ООО «Тирс» теперь так называлась фирма. Но Шишков владельцем своих магазинов, автомастерских и авто-центров не был.
Первая реакция – ступор.
Вся его жизнь в последние десять лет сводилась к зарабатыванию денег. Ни женщины, ни друзья, которых по сути не было, его не интересовали. Была Анечка, но это что-то личное и сакральное. Глубоко сидящее в сердце. А вот движение, жизнь – это бизнес.
В момент, когда он осознал, что всё нажитое добро у него украли, Рома лишился смысла жизни.
Это, конечно, шокировало. В его голове произошла перезагрузка. Из бизнесмена он резко превратился в бандита. На его имущество, на его жизнь покусились. Он дикий собственник, он такое не прощает.
Мысли прояснились. Защищать больше нечего, теперь он охотник. Нужно было вернуть своё имущество.
В его кабинете собралась компания. Компания что надо. Журавлёв, обнаруживший весь этот замут, жался в углу, потому что Шиша с каждой минутой терял человеческий облик.
Лёша, прогнавший свою жену, потому что Клин притащил с собой двух мордоворотов с такими рожами, что женская психика могла не выдержать.
И по просьбе, Шиши привезли московского Шухера, который был очень недоволен, что его сняли со шлюхи, но сопротивляться не стал. Стоял теперь напротив Ромы и щурил азиатские глазёнки.
– Кто владелец? – замогильным голосом спросил Рома.
– Сейчас невозможно сказать. Они только в реестр попали, отчётный период в июне заканчивается. На сайте данных нет, – несмело отвечал Журавлёв из тени угла.
– Скорей всего, надеялись, что Жмурик тебя замочит, – решил Клинов, сильно переживал за всё, хотя был человеком почти бессердечным.
– Как можно, бл*дь, запараллелить фирму? – негодовал Рома. – Ладно если бы в другой стране, если бы дочернее предприятие в другом городе. Но здесь, у меня под носом переписать всё на других людей?
– Только электронная подпись, – сказал Лёша.
– Где моя подпись?
– В налоговой точно всё надёжно. Оттуда не получить, – заверил собравшихся Журавлёв.
– С вашего компа, – кивнул Алексей, убив Рому наповал.
– Сука, бл*дь, – заныл Рома, швырнув документы в сторону, рванул к своему компьютеру. – Как давно запарллелили?
– Две недели максимум, – ответил Журавлёв.
