Жаль, что мы ненадолго прилетели, я бы на все экскурсии записалась, во всех музеях побывала.
Это была сказка, в которой появилась мама. До неё ехать было далеко, клиника располагалась за городом. Я прибывала в каком-то сне. Моя мамочка, которую я так давно не видела. Она по-другому пахла, иначе выглядела. На её голове только начали отрастать волосы, а под глазами уже уменьшились эти страшные тёмно-серые мешки. Глаза горели, и я видела в них надежду и любовь. Очень сильно похудела. Но это была она! Моя любимая мама.
О чём мы говорили? Да, я даже не помню, вся встреча была заполнена только чувствами. Санчес что-то рассказывал, строил какие-то планы, и мама соглашалась с ним. Пару раз за всю беседу на него взглянула, а так всё время меня обнимала. Сатир между прочим расстроился, что ему любимому так мало внимания досталось, и даже высказал предположение, что он моей маме не понравился.
Понравился, не понравился, теперь уже поздно спрашивать родительского благословения.
С трудом я от мамы оторвалась. Плакала, просила звонить и писать.
Мы вернулись в город, где переночевали в отеле, выполнив супружеский долг на рабочую неделю вперёд. А на следующий день отправились в аэропорт и улетели домой.
Приземлились мы днём. Санчес ещё до полёта несколько часов провёл в своём ноутбуке. Одни из партнёров попросили его присутствовать при заключении важного договора, и он изучал документы.
По прилёту в родной город, его ждал автомобиль с затемнёнными стёклами, а меня вызванное мужем такси.
Это был понедельник, поэтому мой строгий босс дал мне пару часов и велел явиться на работу после обеда.
Отходила от полёта и чудесных выходных. Ехала в такси, и пришла мне в голову мысль, что успею со своей квартиры забрать некоторые вещи. Попросила водителя завернуть в свой район. С таксистом я расплатилась и отпустила его. До работы недалеко, собиралась доехать на своём «дедке» его прогревать и гонять надо, чтобы не издох.
В голове водоворот из мыслей и приятных хлопот. На Новый год мы с Санчесом решили съездить в деревню, протопить в доме печи, нарядить дедовскую ёлку. Первого января в гости к Лилии Александровне съездить, она собирала всех детей, и жена Алексея с дочерью тоже прилетят. А уже после нашего Рождества у нас с Санчесом запланировано венчание с торжеством и белым платьем. Поэтому следующие выходные я ждала с нетерпением, потому что мы с Лилией Александровной и Марией Константиновной поедем выбирать мне подвенечный наряд.
Неудивительно, что от таких радужных мечтаний, я стала немного пьяной и совсем невнимательной. Точнее я заметила знакомый цвет на стоянке машин у дома, но как-то мысль не допустила, что Владлен может быть здесь.
А он был. Как бомж в толстом пуховике сидел на полу возле двери в мою квартиру и прятал лицо в капюшон.
Створки лифта за моей спиной закрылись, я опешила, встала, как вкопанная, на лестничной площадке. Мысленно разгоняя хмель, я пыталась сообразить, что делать. А делать в данной ситуации нужно было ноги. Холодок пробежал по телу, и я почувствовала, как бешено бьётся моё сердце в груди.
Влад шевельнулся, я стала пятиться ближе к лестнице, на лифт не успею.
— О-о, мой бэд-трип пришёл, — прошипел Кот и откинул капюшон.
Выглядел он неважно. Точнее сказать, как совершенно неадекватный человек. Голова бритая, вместе с головой была обрита половина правой брови. Глаза ненормальные, стеклянные. Он ширнулся или нажрался чего-то.
Ведь ещё недавно инстинкт самосохранения хорошо работал, значит и сейчас поработает.
Я бросилась наутёк. Как бы Санчес не просил, я не отказалась от кроссовок. Муж желал, чтобы я сапоги на каблуках носила. Но я пообщавшись с Константином Васильевичем, стала некоторые вещи отвоёвывать у властного супруга. И видимо, не зря.
Зная, кто такой рыжий Кот, я настроилась на долгий и изнурительный побег. Кричать в первую половину дня было бесполезно. Лифт почти не ездил в шахте, люди все на работе. Неизвестно сколько вообще жителей в такой час находились в квартирах. Но я крикнула на всякий случай, когда почувствовала, что не убежать.
Ступеньки были настоящим препятствием, и я принялась прыгать через перила, даже не спускаясь по ним. Одна за другой мелькали лестницы. Пока между третьим и четвёртым этажом, Влад не сбил меня с ног. Он тоже крут, он так же подвижен. Кот сильнее.
Я упала лицом вниз, нос чуть не разбила об ступеньку. Когда парень навалился, стала извиваться, кусаться, царапаться и брыкаться. Я делал всё, чтобы освободиться. Набрала полную грудь воздуха, чтобы крикнуть, но в районе шее почувствовала резкую боль, что сковала все мышцы в теле, и я подавилась собственным криком, беспомощно ослабла в его руках.
Почти ничего не видела. Он выводил меня из подъезда, как пьяную подругу.
Ведь я заметила край ядовито-жёлтой машины. Но мозг настолько ослаб от сказки, в которую меня поселил сатир, что даже не поступило сигнала об опасности в мою расплавленную голову.
А Владлен опасен. Он психически не здоров и представляет опасность для общества.
Голова продолжала плохо варить. Я чётко увидела своё запястье прикованное к ручке двери в машине Влада. Дверь была заблокирована.
Наручники какие-то дешёвые. Я сразу свободной рукой залезла в волосы и вытащила заколку-невидимку. Всегда я их носила по настоянию деда, понятно для чего. Для такого случая.
Раздался дикий смех.
— Нет, нет, кошка! — Влад схватил мою руку и выловил невидимку. — Медвежатница ты моя. Наручники не снимаем.
Я мутным взглядом посмотрела в окно. Мы выезжали из города. В снегу терялся какой-то посёлок. Но посёлок только мелькнул. Я с ужасом вытянула шею, чтобы увидеть с какой скоростью гонит Влад. Около двухсот километров в час.
— Господи, Боже, — взмолилась я, осознав, что ничего из сказочного будущего я не увижу. — Влад, куда мы едем? В Сочи?
Он гоготал, запрокидывая голову назад, забывая смотреть на дорогу. Нездоровый, сумасшедший.
Но я ещё жива. У него передний привод на машине. Он сбавлял скорость перед тем, как обогнать впереди идущий транспорт, а потом передние колёса нас вытаскивали, и заносы были не сильными. Ещё был шанс уговорить его.
Мысли хорошие, но как их осуществить? У меня было желание биться, в истерике запинать его, выбить стекло. Невольно стала трястись нижняя губа, колени дрожали. Я покрылась холодным потом, и сердце, что раненой птицей билось в груди, неожиданно стало леденеть от ужаса. Немели конечности от экстремальной ситуации. И дыхание перекрывали невидимые обручи стягивающие шею.
— В Сочи?! Я ему сказал, что уезжаю с тобой в Сочи!
Весь следующий рассказ я запомнила на всю жизнь. Не только слова, я каждую эмоцию на его лице запомнила. Влад говорил «он», ни разу не назвав чудовище отцом или по имени.
— Он залез в семью брата моей матери. Мой дядька сидит за мошенничество с продажей квартир, его жена умерла при странных обстоятельствах. Мои двоюродные братья и сестра в детском доме. А всё потому что я решил — хочу уехать к ним. Можешь себе представить, что он хотел с тобой сделать, когда я признался, что жить без тебя не могу? Но он теперь бессилен.
