— Да-да, давай, погибаю! — выпалила я и шире развела ноги.
— Знаешь что? Не брейся, я кайфую, — сказал мой любовник и раздвинул мои складочки. — Напрягай мышцы внутри.
Я последовала его совету.
Из глаз слёзы, когда горячий язык коснулся клитора. Я была на пике. Все мысли вместе с напряжением уходили. Сосредоточилась на возбуждённом бугорке и мягком, но настырном языке.
Влад засосал клитор, причмокнул, и я взорвалась, иначе не сказать, потому что всё тело, каждую клеточку опалило напряжённое удовольствие. Не в силах себя сдерживать, изогнулась, со всей силы сжала его пальцы. Влад вцепился в бёдра до боли, не отпуская меня, продолжил терзать моё лоно.
Одна волна, вторая, я закричала, не выдерживая немыслимого удовольствия, которое было таким ярким, что причиняло сладкую боль.
Тело с ума сходило, тряслось и трепетало. Громко всхлипывая, я сжала ноги, чтобы показать, что уже хватит. Влад отпрянул, оставив свои пальцы между моих складочек.
Сильная пульсация, отрывистое дыхание, словно я только что с пробежки.
Он касался моих губ. Немного противно. Когда целовал меня после минета, не так было, а себя я пробовать не хотела. Поставила галочку, что нужно об этом прочитать. Возбуждение спало, но как-то не целиком. Я податливо разрешала себя целовать, руками обвила его шею. Пальцы в его шевелюру запустила. Свет был включен у входной двери, но было видно, что мой парень рыжий. В полутьме черты его лица стали острыми и очень привлекательными. Хотя куда ещё привлекательнее.
Влад лёг между моих ног, и по обильной влаге, что взмылила лобок и липла к внутренней стороне бёдер, вошёл в меня.
От боли затряслись губы. Я тонко захныкала.
— Тихо, ты что, малышка? Мы уже делали это, расслабься, — шептал Влад, пробиваясь глубже, что-то опять рвал, причиняя дискомфорт.
Но я расслабилась, ведь это он. Мой котик. Ему можно, для него и цвела.
И боль вскоре отступила, осталось странное ощущение твёрдого мужчины внутри. Я отдавала себя, приносила в жертву, и он принимал. Странное первобытное, совершенно естественное и законное действие.
Обхватила его ногами, слушая, как чмокают наши органы, как шлёпают его бёдра об мои бёдра, как Влад тяжело дышит и стонет.
Сгрёб меня под себя, одеялом со всех сторон укутал. И я в таком коконе, надёжно спрятанная им, совершенно потеряла себя прежнюю и обрела нечто новое, которое принадлежало Владу целиком и полностью.
Если родителям я кричала, что им не принадлежу, то этот молодой мужчина имел полное право на меня. Я хотела быть его!
Он вспотел, задрожал. Движения стали резкими. Кончил в меня. Я почувствовала это. Горячий поток внутри, пульсирующий член.
Ребёнок?
Конечно. Такая страсть, такая любовь должна иметь продолжение. Недаром же детей называют плодами любви. Иначе мне не выразить, как я его обожала в этот вечер.
— Мне кажется, я люблю тебя. Знаю, наивная, возможно это только раз, — говорила и сама плакала от этого.
— Никаких «кажется», — он вышел из меня. — Я тоже люблю тебя, и это только начало.
Я ему верила. Он для меня многое значил. Его слова не считала пустыми. И как объяснить, что никакому сомнению их не подвергла, сама не знала. Влад сказал – Влад сделал. Именно таким для меня и был Рыжий кот.
Расслабилась. Он лёг устало на спину и подтянул меня к себе. Заботливо волосы убрал, удобно устроил мою голову у себя на плече и укрыл одеялом.
— Я не умылась, — сонно протянула я, поглаживая волосики на его груди вокруг золотого креста.
— Не заморачивайся, завтра умоешься.
— Влад, а почему замок в терновнике?
— Замок – это ник одного чувака. Так вот я его на хую вертел.
— Мне не нравится, когда ты материшься.
— При тебе больше не буду, обещаю, — он погладил меня и чмокнул в лоб. — Спи, ты устала.
— Я устала, — выдохнула я и закрыла глаза, даже боясь представить, как на лице размазалась косметика.
Слушала его дыхание, рука поднималась и опускалась с его грудью. Было невероятно хорошо, усталость приятная тянула в сон. Тепло…
***
Она просто ещё не знает, что я не могу ей отказать. Любое её желание хочется выполнить. Вот так я загремел в любовь. Неплохо так увяз.
Если бы хоть каплю трезвого ума, то не позволил бы идти к Эдмунду на работу устраиваться. Чем всё обернётся, мог только предполагать. Скажу малышке, чтобы не спешила трудовой договор подписывать.
Я вдохнул запах её густых волос и прибалдел. Никогда мне не было так хорошо. Аккуратно сгрузил её на подушку. Тушь на личике немного размазалась. И мне почему-то приятно, что я тому виной. Слёзы её были счастьем, а не горем.
Такая красивая, что я потянулся к своему телефону и сфотографировал. Грудь полная с тёмными ареолами сосков. Талия тонкая, попа упругая и этот заманчивый треугольник, как у настоящей женщины, вообще таких не видел, если честно. Все себе причёски наводили. А для меня теперь эти волосы, как признак чистоты.
Любовался Дрю. Долго, пока что-то не затосковал. Губы у неё офигенные. Так красиво отсосала, что у меня от одного воспоминания уже стояк.
Я вышел в сеть и набрал своему дядьке Игорю сообщение:
— «Дядька Гоша, здорово! Вышли мне фото моей мамки. Я только один раз видел, плохо помню».
— «Что не спится? Лови. Сам как?».
— «Нормалёк. Здоров, работаю».
На самом деле я бы хранил фото шестнадцатилетней Варвары Ростиковой, но до ужаса боялся, что отец где-нибудь просечёт. Да, я боялся отца. Он ненавидел всё, что я любил. И вообще он семью Ростиковых, с которой был непримиримый конфликт, пытался в своё время с лица земли стереть. Я не хотел провоцировать.
А теперь смотрел на фото моей матери, которая умерла, родив меня, и волосы вставали дыбом, мурашки по телу побежали. Я не дышал. Так я и понял, что Дрю похожа на мою мать. Перед глазами мелькала ещё девочка Эмилия, которую я не получил, но к той был спортивный интерес. Глазами своими синими задела.
Но Андреа!
Я подставил экран телефона к спящей малышке Дрю. Один в один. Только Андреа взрослая, поэтому лицо круглое. Скулы, губы, цвет глаз и волосы!
Это мистика!
Неожиданный поворот моей судьбы. Как бы не свихнуться на своей девчонке, которая мне просто судьбой подарена.
Наверно поэтому я рядом с ней такой сильный, такой счастливый и спокойный. У меня никогда не было полноценной семьи, и друзей особо тоже. Любовные связи не приносили радости, я ни к кому не привязывался, а здесь всё в одной фигуре. Любовница, женщина, похожая на девочку Варю, мою мать, друг, ребёнок, строгая начальница и просто смысл жизни.
