— Чем это поможет столице?
— После обряда пламя исчезает.
— Я готова.
— Эйлин.
— Я смогу. Просто поверь в меня так же сильно, как ты веришь в то, что мы не сгорим.
— Я верю в тебя сильней. — Он коснулся моих губ своими. — Гораздо сильней.
Его слова придали мне сил. Потому что сама я в себя верила очень слабо. Если бы не слова Деми об огне, который не обожжет, мне было бы куда труднее примириться с такой свадьбой.
— Ты останешься здесь, пока мы все не подготовим. — Гел оставил еще один поцелуй на моих губах. — Затем сфера откроется и превратится в тропу, на конце которой тебя будет ожидать костер.
— Хорошо, — кивнула я.
— Эйлин, — Гел опустился передо мной на одно колено, — если тебе страшно, если ты не готова — ты можешь отказаться. Я не стану любить тебя меньше, клянусь.
— Любовь стерпит многое, — согласилась я. — Вот только уважение уйдет. Я не смогу себя уважать, если откажусь.
— Внутри тебя чистая сталь, — нежно произнес Гел и поднялся. — Это не займет много времени.
Он вышел за пределы золотой сферы, и через мгновение видимость пропала абсолютно. Я больше не могла видеть ничего из того, что происходило снаружи.
— Я могу открыть для тебя портал, — прогудел уже слышанный мною голос. — Ну-ну, еще ни одна невеста не нападала на жреца Хаоса.
В его голосе слышались и упрек, и насмешка, а мое лучшее проклятье жалкой пыльцой осыпалось с его груди.
— И зачем же мне портал? — Я сложила на груди руки.
— Ты бы взяла дочь, свои вещи, и я бы вновь открыл тебе портал. В Степь, например. Там нет особых проблем, да и вскоре пойдет на большие уступки. Степняки защищают сильных магов.
— Мой дом здесь. — Я покачала головой.
— Но ведь тебе страшно, — вкрадчиво произнес он.
А я замерла, пытаясь справиться с целой бурей чувств, что взметнулись внутри меня. Жрец, не назвавший свое имя, лишь усмехнулся, глядя, как я сжимаю кулаки.
Хотя… Возможно, он и не смотрел на меня. Его лицо было скрыто капюшоном черной мантии, столь глубоким, что он должен закрывать ему весь обзор.
— Бояться не стыдно, — глухо сказала я. — Стыдно отступать.
С этими словами я повернулась к жрецу спиной. Я не позволю ему сломить мою волю. Мою и без него слабую волю.
— Смешная, — хмыкнул он.
И в ту же секунду я осталась в полнейшем одиночестве.
Прикрыв глаза, я хотела было призвать свой привычный, родной кокон спокойствия. Но… Это было бы неправильно. Мое умение успокаиваться не то, что нужно, чтобы войти в огонь. Ведь если подумать, то огонь — это олицетворение чувств.
«Хотя это так глупо — пытаться проанализировать старый обряд», — остановила я сама себя.
Но и искусственное спокойствие призывать перестала.
Золотая сфера замерцала и рассыпалась искрами, чтобы переродиться в узкую тропку.
Выйдя из безопасного кокона, я неосторожно хватанула ртом воздух и закашлялась. Хранители постарались, собирая дым и пламя, но где же это все? Под ногами лишь золотая тропа, пролегающая по седому праху, который был мостовой. А вокруг — темнота. Над головой все та же темнота с редчайшими «проплешинами» голубого неба.
От тропки исходил свет, и я поняла, что иду среди груд обломков. Все, что должно было стать частью праздника, было свалено в высокие кучи.
— Я уже не открою для тебя портал.
Рядом с тропой появился жрец Хаоса.
Но я прошла мимо. Лучше промолчать, чем после вымаливать прощение за случайное богохульство.
Три шага, и я прохожу сквозь пелену иллюзии, скрывавшей от меня костер.
Костер?!
Передо мной ревело огромное пламя. Клянусь, его пляшущие язычки достигали купола!
А тропа, все так же светясь золотом, вела меня к небольшому округлому мостику, который исчезал в этом пламени.
— Назад не отвернуть, а бояться не стыдно. Но разве ты не всю жизнь чего-то боялась, Эйлин?
— Боялась, — я усмехнулась, — но разве отступала?
Отбросив в сторону все мысли, все чувства и инстинкты (особенно сильно сопротивлялся инстинкт самосохранения), я шагнула вперед. И еще. И еще.
Шаг за шагом приближал меня к стене огня. Дышать становилось все трудней, кожу на лице пекло от нестерпимого жара.
— Мой муж верит в меня. А я верю ему.
Первый шаг сквозь пламя дался особенно тяжело. Второй чуть легче. А третий… На третий шаг я оттолкнулась от помоста, чтобы левитировать себя в центр.
Боли нет, и страх ушел. И парить среди пламени, среди танцующих разноцветных искр — что может быть лучше?!
— Поймал, — выдохнул Гел мне на ухо, и я лишь радостно рассмеялась.
— Вы самая безумная пара из трех. А казались такими осмотрительными, такими скучными и предсказуемыми. — Жрец оказался рядом с нами. — Квэнни Эйлин, по доброй ли воле ты вступаешь в брак с Моргелином Т-роном Трегеретом, что также носит звания Повелителя Ветра, Великого Лорда Севера, Хранителя Закона, Первого Короля Сагерта?
— Да.
— Алвориг Моргелин, по доброй ли воле ты берешь квэнни Эйлин в жены? Не хранишь ли в душе злой умысел, не желаешь ли выгоды?
Мой муж на мгновение замялся, а после со смешком выдохнул:
— На этот вопрос нельзя ответить односложно. Да, по доброй воле. Нет, не храню в душе зла. И выгоды тоже не хочу.
— А у жрецов Хаоса бывают стажеры? — шепотом спросила я Гела.
— Я все слышу, — прогудел жрец. — Нет, стажеров не бывает. Бывают новенькие, которым уже не свернуть с пути. Но к таким, как вы, приходят только опытные.
— Потому что мы важны для Севера? — неуверенно предположила я.
— Потому что у молодых жрецов нежная психика, — хохотнул жрец. — Возьмитесь за руки и да свершится таинство обряда!
Он накрыл наши соединенные руки своими ладонями. Золотое сияние сменилось белым, откуда-то слева подул легкий морской бриз и…
— И все? — Я ошеломленно осматривалась.
Исчезло все. Пламя, помост, мусор и седой прах. Мы стояли на засохшей земле, а наши соединенные руки… Наши соединенные руки светились.
— Один рисунок на двоих. — Гел покачал головой. — Отец-Хаос благословил наш брак.
— Разве это не работа Матери-Магии?
— Ну, полагаю, это означает, что мы не заскучаем, — рассмеялся Гел и, выпустив мои пальцы из рук, прижал меня к себе и выдохнул на ухо ту самую заветную фразу, о которой я мечтала уже несколько часов: — Домой! Мы уходим домой, и пусть оно тут все хоть бурьяном растет — до завтрашнего утра меня нет. И тебя нет.
