– Прокурор не дал бы согласия, если бы не считал, что это единственный выход, – заметила Пибоди.
– Когда тебе нужен целый пирог, можно пожертвовать маленьким кусочком. Дуайер знал, что прокурор будет рассуждать именно так. Мне бы тоже хотелось быть в этом уверенной. Найди мне адрес Дру Геллер. Она уже инфицирована.
Ева достала телефон, чтобы обсудить дальнейшие действия с майором.
* * *
Ей понадобился час, чтобы все организовать. Она готова была истратить драгоценное время, но больше не намеревалась терять ни одного копа.
– Мы не знаем, в каком состоянии Дру Геллер, – напомнила Ева группе захвата, которую ей удалось собрать. – Не исключено, что она вооружена и агрессивно настроена. Мы должны действовать быстро. Трое остаются у двери, трое бегут к окнам. Помните, что ее нельзя глушить обычным оружием даже на низком уровне – это вызовет немедленную смерть. Будем использовать только транквилизаторы. У каждого из вас есть план квартиры. Еще раз взгляните на расположение комнат. Мы знаем, что объект дома, по всей вероятности, в главной спальне. Во время операции связь не отключать. После задержания объект должен быть немедленно передан медикам и доставлен в сопровождении двух членов группы захвата в избранный для этого Центр здоровья.
«Может быть, ее удастся спасти, – думала Ева, приближаясь к двери квартиры Дру Геллер. – А может быть, и нет. Если сведения Дуайера точны, ей осталось жить менее восьми часов. Моррис утверждал, что после распространения инфекция необратима».
Она рисковала шестью копами, своей помощницей и собой из-за женщины, которая, по всей вероятности, уже практически мертва…
Ева достала пистолет с транквилизатором.
– Раскодировать замок, – тихо приказала она. – Ждать моего сигнала.
Открыв дверь, Ева ощутила запах испорченной пищи и застоявшейся мочи. Свет не горел, окна закрывали солнцезащитные экраны.
Жестом велев Пибоди и еще одному полицейскому держаться позади, она быстро шагнула в гостиную. Там никого не было.
Внезапно послышалось рычание. Такой звук могла издавать бешеная собака, загнанная в угол.
– Идем в главную спальню! Следите за окнами!
Подойдя к двери, Ева распахнула ее ударом ноги.
Дру Геллер стояла возле кровати, прижавшись спиной к стене. На ней не было ничего, кроме трусиков. По груди, которую она царапала ногтями, текла кровь. Нос тоже кровоточил, и алые струйки текли по ощерившимся губам, стекая с подбородка.
Ева сразу заметила ножницы в ее руке.
В следующую секунду ножницы взлетели в воздух, как стрела из лука. Ева увернулась и привела в действие пистолет с транквилизатором. Заряд угодил Геллер в левую грудь, и она с ревом устремилась вперед.
– Стреляйте! – крикнула Ева.
Вторая ампула попала женщине в живот, но она продолжала бросаться на Еву, выпучив красные глаза и пытаясь орудовать ногтями и зубами. Однако после третьего попадания ее глаза закатились, конечности обмякли, и она рухнула на пол.
– Быстро передайте ее медикам и везите в больницу! – приказала Ева.
– Полицейский ранен, лейтенант.
– Что?!
Повернувшись, Ева увидела лежащую на полу Пибоди; в ее кровоточащем плече торчали ножницы.
– Нет! Только не это! – Опустившись на колени возле Пибоди, Ева провела рукой по ее бледному лицу.
– Не одного, так другого, – пробормотала с трудом Пибоди и, повернув голову, уставилась на серебряные ножницы. – Не слишком скверно?
– Нет, ничего страшного. Скорее приведите медика! – Ева сбросила жакет, готовая использовать его, чтобы остановить кровотечение.
– Вытащите из меня эту штуку! – Пибоди схватила Еву за руку. – Меня тошнит, когда я ее вижу.
– Лучше не надо. Сейчас придет врач.
– Если бы ножницы попали дюймом выше, то меня бы защитил жилет. Черт, как больно! Мне холодно… Это от шока, правда, Даллас? Я не умираю?
– Конечно, нет! У меня нет времени тренировать еще одну помощницу. – Она обернулась, когда вошел медик: – Сделайте что-нибудь!
Не обращая на нее внимания, он поднес сканер к ране.
– Как ваше имя, полицейский?
– Пибоди. Вы вытащите из меня эти чертовы ножницы?
– Разумеется. Только введем вам обезболивающее.
– Введите побольше. Это только Даллас обожает боль.
Врач улыбнулся, вынимая шприц.
– Она теряет кровь. – Ева очень старалась, чтобы ее голос звучал спокойно. – Вы собираетесь позволить ей истечь кровью прямо на полу?
– Не волнуйтесь, – невозмутимо отозвался он. – Жаль, что вы испортили жакет. Такая прекрасная материя. Я собираюсь извлечь посторонний предмет. На счет три, Пибоди, ладно? – Он посмотрел Еве в глаза и шепнул:
– Держите ее. Один, два, три!
Ева ощутила спазм в животе, когда тело Пибоди дернулось. Врач вытащил ножницы, и кровь хлынула ручьем, заливая пальцы Евы. Отодвинув ее в сторону, врач начал обрабатывать рану.
Спустя двадцать минут Ева мерила шагами приемную отделения неотложной помощи. Она едва не нокаутировала врача, который велел ей выйти из операционной; ее удержала только мысль, что доктор должен быть в сознании, занимаясь Пибоди.
Макнаб, прихрамывая, ворвался в приемную. За ним следовал Рорк.
– Где она? Что они с ней делают? Рана серьезная?
– Она в операционной. Все, как я вам говорила, Макнаб. Глубокое ранение в плечо, но главные артерии не задеты. Врачи не думают, что повреждены мышцы. Ее подлатают, поставят капельницу и, возможно, сегодня же отпустят.
Ева заметила, что Макнаб уставился на ее руки.
Она не успела смыть кровь. Выругавшись про себя, Ева спрятала руки в карманы.
– В какой она операционной?
– «Б». За углом налево.
Макнаб убежал.
– Я не могу здесь оставаться, – проворчала Ева. – Давай выйдем на воздух.
– Дело серьезнее, чем ты сказала Макнабу? – спросил ее Рорк, когда они спустились с крыльца.
– Не думаю. Но врач сказал, что она потеряла много крови.
– Ты тоже потеряла, хотя и не так много. – Рорк провел пальцем по ее подбородку, где оставили следы ногти Геллер.
– Пустяки. – Повернувшись, Ева свирепо пнула колесо машины «Скорой помощи». – Это ведь я привела ее туда!
– Разве она не такой же коп, как ты?
– Не в этом дело. Я привела туда ее и еще шестерых копов и увернулась, когда Геллер швырнула в меня ножницы.
Голос Евы дрогнул, и Рорк взял ее за плечи.
– А Пибоди оказалась не такой проворной. В этом твоя вина?
