И в мэнор вернулся с тяжелым сердцем… Брэди, завидев его, произнес возбужденно:
— Слыхал, что случилось в эту самую ночь?
Коллум даже застыл на мгновение, ожидая, что скажут сейчас про него.
— Что же?
— Белый волк, оборотень проклятый, опять рыскал по лесу в окрестностях Тальбота. И если бы только так: подрал, говорят, молодую деваху… Места живого на ней не оставил. А ведь прежде он только насильничал их, теперь же… — Мужчина головой покачал.
Коллум ни жив ни мертв схватился за деревянные брусья денника и вспомнил свои окровавленные ладони… Вспомнил свои наготу и разорванную в клочья одежду. Странную пустоту в голове… И мысленно застонал: что, если оборотень… если он сделал с ней это?
— Эй, парень, что с тобой? — Брэди похлопал его по плечу. — Прихворал, что ли?
Что, если это он, Питер, убил ту девицу в лесу?!
— Эй, ты в порядке?
Что… если он, обратившись вчера, мог убить и Аделию Айфорд?!
— Питер, ты странно выглядишь… — Коллум вскинул глаза и поглядел на Брэди в упор. Тот даже невольно отпрянул… — Ты это… приляг, что ли… Бледный какой-то. Может, сказать госпоже…
— Нет, — Коллум продолжал сжимать пальцы, — я в порядке.
Он ведь не помнит о себе ничего… он ведь даже не знает, что делал в прошлом…
— И многих уже подрал этот… волк? — осведомился он у Брэди.
— Так он скорее насильничал прежде… не убивал… — поправил его собеседник. — С десяток, пожалуй, и будет. Говорят, одна даже понесла от него! Бедная девочка.
Десять жертв… И все на его совести? Коллум стремительно разогнулся и без единого слова направился из конюшни.
Брэди, глядевший вслед Шерману, только хмыкнул и решил донести о его поведении госпоже. А еще весьма удивился, заметив на доске, за которую Коллум держался, две свежие борозды, как от когтей…
46 глава
Брат не остался на завтрак, и Маргарет обвинила в этом Аделию. Сказала, что она не могла упросить его… Обещание Самуэля приехать на ужин младшая сестра в расчет не брала и, взмахнув длинными юбками, сказала, что пойдет искать Коллума… С ним хотя бы веселее, чем с ней, родною сестрой.
Но с чего бы Аделии веселиться? Встреча с братом, хоть и обрадовала ее, пробудила в душе тень неясной тревоги, от которой не удавалось избавиться. Даже малыш, то и дело пинавший ее изнутри, не сумел отогнать грустных мыслей… Лишь напомнил о ночном поцелуе, закончившимся так внезапно и странно.
Коллум… Где он сейчас? Ей бы наведаться на мыловарню и обсудить с Уэсли деловые вопросы, но желания говорить о делах не было совершенно. Белый волк и Коллум одновременно занимали все ее мысли…
И вдруг постучали в дверь.
Аделия встала и оправила юбки. Должно быть, Бенсон зачем-то ищет ее, решила она…
— Войдите, — сказала и удивилась, увидев нежданного посетителя. — Питер Харрел?
— Да, госпожа.
Мужчина вошел и молча прикрыл за собой дверь.
— Что-то случилось? — спросила Аделия, очень стараясь не покраснеть. От волнения стало трудно дышать… — Я утром искала тебя на конюшне, но Брэди сказал, что не видел тебя.
И тогда Коллум посмотрел на нее… Поднял взгляд голубых глаз с такой неизбывной тоской в них, что Аделия враз поняла: он явился с нехорошими новостями.
— Я хотел бы уволиться, госпожа, — произнес он глухим голосом. — Прямо сейчас, если вам будет угодно…
Вот этого девушка вовсе не ожидала и, опешив на миг, повысила голос:
— Нет, не угодно. Что взбрело тебе в голову? Почему ты решил бросить мэнор… — «Меня» звучало подтекстом. — Что за странная блажь? Брэди нужны рабочие руки. Ты не можешь оставить его… Я не позволю.
Коллум Шерман покачал головой.
— Брэди и сам неплохо справляется, госпожа. Я же… просто так будет лучше… Мне надо уйти.
— Не пущу, — заявила Аделия с неожиданной твердостью. — Ты не смеешь уйти просто так… ничего толком не объяснив…
— Здесь нечего объяснять: мне не место в мэноре рядом с вами. Простите за то, что случилось вчера… Я, кажется, был не в себе… Я… не должен здесь оставаться.
Аделия слушала эти рваные фразы, глядела в ставшие дорогими глаза, но, казалось, не понимала ни слова.
— Но почему? Разве я сделала что-то такое, что оттолкнуло тебя? — с тоской выдохнула она.
И Коллум невесело улыбнулся.
— Мне казалось, что это я оттолкнул вас… Аделия, разве не так? Я позволил себе слишком много… и должен уйти…
Она не могла выносить этого дольше. Расстояние между ними убивало ее…
— Ты не сделал ничего из того, чего я сама не желала бы, — призналась она и подошла совсем близко. — Тот поцелуй… я хотела бы его повторить…
Они посмотрели друг другу в глаза, и Аделия замерла в ожидании его действий… Но Коллум вдруг отступил.
— Вы не знаете, что говорите. Я перешел все границы… Я прошу вас меня отпустить…
— Ни за что. — Аделия топнуло ножкой. Впервые на памяти повела себя, словно капризный ребенок. — Я запрещаю тебе уходить. И даже не думай, что виноват предо мной…
— Но я виноват… вы просто не знаете правды.
— Какой же? Давай, раскрой ее мне, — потребовала она почти с вызовом. — Вряд ли ты сможешь меня удивить…
Но мужчина молчал. Они оба молчали… Замерли, словно соперники на дуэли. И глядели друг другу в глаза…
— Значит, не хотите меня отпускать? — спросил он, наконец.
— Не хочу.
— И денег мне не заплатите?
— Не заплачу. Неделя еще не закончилась!
— Я могу уйти так…
— Ты не посмеешь, — жестко сказала Аделия, но тут же пожалела об этом. — Прошу тебя… Питер, не уходи, — взмолилась она. — Что бы ни гнало тебя, это можно решить…
Он покачал головой.
— Боюсь, это не так… госпожа. Я плохой человек… Всем будет лучше, если я окажусь как можно дальше отсюда.
Аделия все-таки не понимала его. Он изъяснялся загадками…
— Ты вовсе не плохой человек, — с жаром возразила она. — Ты — лучший из всех, кого я когда-либо знала. Ты ведь не помнишь, каким был до болезни, а я это помню… Как можешь обвинять себя попусту? Просто поверь мне, — она взяла его руку и сжала горячие пальцы, — я жизнью клянусь, ты замечательный человек.
Коллум руки не отнял, но улыбка его не сделалась легче.
— Спасибо за эти слова, Аделия Айфорд, — произнес он, — мне лестно ваше доброе мнение обо мне. Вы и сами… дороги мне, о чем, верно, легко догадались, но… — Он потянул свою руку, разъединяя их пальцы, и, отступив, пошел к двери. У порога остановился… — Но я не тот, кем кажусь.
