Она не сразу поняла это, но, поняв, улыбнулась: черные глаза-бусины глядела прямиком на нее, но передние лапы как бы указывали направо, туда, где среди зеленой поляны, стоял маленький домик под соломенной крышей.
Хлипкий забор из перевязанных старой веревкой ветвей являлся его эфемерной защитой, а крохотных колокольчик, свисающий с наличника крыши, тренькал от любого порыва шаловливого ветерка.
— Есть здесь кто? — позвала Аделия, примотав длинный повод к стволу тонкого деревца и пуская коня пастись на траву. — Бевин Кендалл… — Она открыла калитку.
— Кто ищет меня? — проскрипел старческий голос.
И старуха, щуря глаза от яркого света, вышла из хижины на порог.
6 глава
— А, это ты, девонька, — сказала старуха. — Не ожидала тебя так скоро увидеть, но проходи… — Она поманила Аделию за собой в двери дома, и девушка не без робости последовала за ней.
Внутри старая хижина оказалась обычным домом старой знахарки: очаг в углу, в котором даже сейчас тлели слабые угли, связки трав, подвешенные у потолка, и рыжий кот, свернувшийся на нагретых огнем половицах. Он глядел на гостью без страха, с толикой любопытства, должно быть, привык к визитам подобных ей незнакомок…
— Садись, — хозяйка указала на табурет. — Прости, не могу предложить ничего лучше. — И Аделия опустилась на стул, отметив про себя мимоходом, что он крепче, чем казался на вид. — Я правильно понимаю, ты для себя все решила? — спросила старая Бевин.
При этом глядела на девушку из-под густых, белых бровей.
— Да, — отозвалась Аделия, — я хочу избавиться от младенца.
Старуха повернулась к столу и принялась срывать какие-то травы, кидая их в котелок над огнем.
Работала молча, пока не спросила:
— Ты ведь хозяйка этих земель, небезызвестная Аделия Айфорд, не так ли? Та, с которой был сам Коллум Шерман…
— При чем здесь это? — вскинулась девушка, сердце которой от этих слов зачастило с удвоенной силой. — При чем здесь Шерман… Почему ты спрашиваешь об этом?
Бевин отвлеклась от пучка трав и обернулась к Аделии.
— Не бойся, о тебе плохо не говорят, если ты этого испугалась, — отозвалась она. — Скорее наоборот: всем не терпится разузнать, как это было… Дамам, само собой. Разве тебя еще не спрашивали об этом? — Аделия была слишком шокирована, чтобы ответить, и собеседница продолжала: — Значит, спросят. Я-то стара и мало интересуюсь такими делами, а вот знатные дамы брачного возраста все, как одна, мечтавшие соблазнить младшего Шермана, умирают от любопытства и зависти. — И старуха глянула на живот девушки: — Красивый, сильный мужчина, — сказала она, — понести от такого не грех.
Аделия задохнулась от возмущения.
— Я беременна от супруга, — взвилась она, вскакивая со стула. — Что ты себе позволяешь, старая ведьма?!
И Бевин миролюбиво ей улыбнулась.
— Извини, если я ошибаюсь, — проскрипела она явно не убежденная. — Я лишь передаю ходящие в Ланкастере слухи, тебе, моя госпожа, будет не лишним услышать о них. — И вдруг спросила вкрадчивым тоном: — Только прости старую женщину за вопрос: если это ребеночек от законного мужа, зачем бы тебе изводить его? Разве не дети укрепляют позицию рода? Разве не о крепких наследниках мечтают богатые господа?
Аделии показалось, что она задыхается в стенах маленькой хижины, стены и потолок сходятся, как бы желая ее раздавить — она нащупала взглядом низкую дверь, собираясь метнуться к ней и бежать не оглядываясь, но старуха оказалась проворнее: ухватила ее за плащ.
— Твой сбор почти готов, девонька. Не спеши уходить! — сказала она.
Аделия стиснула пальцы, стараясь не глядеть на свою собеседницу. Стыд сжигал ее изнутри, полыхая пороховыми огнями…
А старуха, верно, разгадав состояние гостьи, перевела разговор на другое:
— Срок какой, знаешь? — И Аделия поняла, что не в силах ответить, тем самым только уверив старуху в верности сделанных предположений. — Могу я тебя осмотреть? — Девушка молча кивнула. — Сними плащ. — Аделия подчинилась, распустив завязки плаща. — Приляг сюда. — Бевин указана на прикрытую холстиной постель. — Не бойся, здесь чисто. — И коснувшись живота через платье, головой покачала: — Ты в корсете. Для ребеночка вредно… — Им пришлось ослабить корсет, чтобы старуха могла ее осмотреть. — Месяца три-четыре, я полагаю, — заключила она, наконец. — Большой срок. Мне придется помочь… — И спросила, наливая в кувшинчик пряно пахнущей смеси: — Я могу прийти в Айфорд-Мэнор, если желаешь.
И Аделия испугалась:
— Нет, я не хочу, чтобы там кто-то знал. Лучше… лучше здесь…
— Тогда выпей это заранее, где-то за час до всего, и приходи… — сказала ей Бевин. — Тебе будет больно… Очень больно. И мне придется помочь ему выйти… мертвому. А потом, молись, девочка, чтобы все прошло хорошо, и ты снова могла понести в нужное время.
Аделия, бледная, с ужасом в карих глазах, сжала в руках сосуд со снадобьем.
— Я… я приду завтра, — почти прошептала она. — Ты будешь здесь?
Старуха кивнула.
— Буду ждать тебя. Приготовлю необходимое…
Аделия на враз ослабевших ногах вышла из дома и вдохнула свежего воздуха. Всю ее как будто знобило, перед глазами мушки летали…
Сосуд с еще недавно желанным настоем едва не вывалился из рук.
«Тебе будет больно… Очень больно. И мне придется помочь ему выйти… мертвому».
Девушка вспомнила рыдания матери, когда пятый ребенок истек из нее вместе с кровью…
Никто не знал, почему. На все божья воля, успокаивал ее местный викарий… А она прорыдала два дня, и после ходила сама не своя. Аделии тогда было тринадцать, и она, памятуя, как тяжко дались матери прошлые роды, понять не могла, отчего она так убивается: все лучше, чем те страшные муки. Но теперь что-то в ней дрогнуло…
Она коснулась рукой живота и, испугавшись, что старая ведьма наблюдает за ней из окна, отдернула ее тут же. Поспешно вышла за хлипкий забор и отвязала коня…
А уже выехав на дорогу, все прокручивала в голове состоявшийся разговор: «Красивый, сильный мужчина. Понести от такого не грех!», «…а вот знатные дамы брачного возраста все, как одна, мечтавшие соблазнить младшего Шермана, умирают от любопытства и зависти».
Неужели все графство обсуждает ее первую брачную ночь?!
И завидует…
Это просто безумие.
— Госпожа. — Какой-то мужчина поклонился ей, и Аделия поняла, что давно едет по улице города, но бездумно, погруженная в мысли.
Пора взять себя в руки и перестать оглядываться назад: прошлого не исправить, а вот будущее — вполне.
Она свернула у аптекарской лавки по направлению к церкви и, завидев сапожную мастерскую, придержала коня.
