Самое главное – к моей тесной дружбе с чёрным отнеслись… нормально. В общем-то, мнение горожан о нём после того случая на площади значительно изменилось.
Нет, его не стали считать добрым парнем, которого можно обнять или хлопнуть по плечу (и неудивительно – он одной «ласковой» улыбкой мог довести до икоты)! Для всех он по-прежнему оставался жутковатым нелюдимым типом со странными привычками, но уже не злом во плоти. Горожане перестали от него шарахаться, приветливо здоровались, но в друзья не набивались. Хотя если бы он захотел завести приятелей, наверняка охотно пошли бы ему навстречу, так как чувствовали себя виноватыми за прошлые обвинения.
Ах да, всё чаще к Варленну стал обращаться за консультацией совет магов – всё же теперь, после исчезновения белого, его считали сильнейшим чародеем. Учитывая, что он был среди них признанным авторитетом, как-то так само собой оказалось, что его негласно стали считать кем-то вроде председателя. Сам он, правда, от этого звания всячески открещивался. Более того, к нему пару раз обратились за консультацией по сложным вопросам даже из междумирного сообщества чародеев (того самого, что время от времени собирался на праздник у Эрлума). Эх, знали бы они, что он бог… Сам Варленн по этому поводу зловеще сказал, что будут надоедать – он тоже устроит им приём в своём замке. И обслуживать за столами их будут огромные паучихи, спускаясь с подносами с потолка. Я заранее посочувствовала бедным магам. Но неискренне – всё-таки опыт знакомства с ними нельзя было назвать приятным.
Ну и был ещё побочный эффект, которым я не была сказать чтобы довольна. Теперь, когда воплощением зла Варленн быть перестал, девушки Пряниксберга активно начали строить ему глазки. Его аура тёмной загадочности привлекала их, как мотыльков пламя. Стоило ему пройтись по городу, как тут и там якобы случайно ему на глаза попадались разгуливающие в тёмном дамы, пожирающие его взглядами.
Так что, в общем, наши с ним отношения и в самом деле теперь никого не могли покоробить.
Кроме, разве что, пары человек.
С Валкисом мне пришлось серьёзно поговорить. Несколько раз. Впрочем, это не особенно помогло. Бравый защитник считал, что я поддалась моде на чёрного, и не терял надежды меня завоевать. Сдаваться он не привык. К счастью, он был хорошо воспитан и не выходил за рамки приличий. Варленна я попросила в эту ситуацию не вмешиваться. Он сказал, что ничего не обещает. В общем, мы развлекались, как могли. Впрочем, я была уверена, что Варленн уж точно не сделает ничего такого ужасного, чем мог бы гордиться его отец. А вот пошутить мой вредный бог мог, да. Поэтому бравого защитника я старалась держать в стороне. Эх, сколько раз он шёл за мной по городу и терял из виду за ближайшим поворотом…
А ещё был Ирисей. Но этого поклонника ни я, ни Варленн не принимали всерьёз. Да, племянник белого после исчезновения дяди решил, что я – его единственный способ снова стать частью элиты. Он взял в привычку таскаться в таверну и слезливо жаловаться мне на жизнь, пока Лумар не пригрозил его выставить. Кстати говоря, Ирисея, как человека с неплохими задатками к магии, да ещё и частично обученного белым чародеем, звали присоединиться к совету магов в качестве стажёра с дальнейшим включением в основной состав, но он пока упирался, так как не хотел быть «на побегушках» (это его слова). Он даже упрашивал меня сделать коктейль, который даст ему сверхсилу. Я, разумеется, отказала.
Единственным из рядовых горожан, кто знал о нашей божественности, был Яр. Но он отнёсся к этому возмутительно легко и даже ехидно посочувствовал городу, которому достались такие боги (за что заслужил шутливый подзатыльник от Варленна). Однако же я видела, что парень рад. Правда, больше он радовался тому, что теперь можно было не опасаться отторжения горожан. Первое, что сделал парнишка, – это, наконец, всем рассказал, что его опекает чёрный чародей, а сам он живёт в его замке.
У этого поступка Яра имелись последствия: во-первых, все девчонки его возраста сочли, что это добавляет ему привлекательности (разве есть что-то более интригующее, чем тёмная сторона светлого мальчика?); во-вторых, изумлённые горожане в очередной раз признали, насколько несправедливы были к чёрному чародею.
Ещё несколько раз после того, как я подкорректировала границы Пряниксберга, под некоторыми маскирующимися под горожан товарищами возникала тёмная шепчущая лужа (правда, небольшая, в отличие от той, что была у белого чародея), но этим уже занимался городской голова. Его стража окружала злоумышленника и заставляла сдать артефакты и жетоны-пропуска, после чего выдворяла прочь из города. Если же пойманный отказывался выполнять требование и собирался бороться до последнего, ему угрожали тем, что… отпустят. Только при этом поставят на ауру метку, что этот человек отказался от добровольного сотрудничества и защиты стражи. А значит, рыщущие по переулкам и вдоль границ демоны будут знать, что запреты на охоту на этого товарища не действуют.
Учитывая, что с некоторых пор никакие артефакты укрыть воришек от демонов не могли, угроза имела воздействие. Да ещё какое! При этом сами горожане демонов опасаться окончательно перестали (а стража пару раз льстиво спрашивала Варленна, можно ли позаимствовать демонических псов для сопровождения во время дежурства – всё равно ведь они патрулируют границы и переулки).
Да, мы-то с Варленном знали, что город вполне мог сам вышвырнуть всех лишних, но он, следуя своей политике невмешательства, предоставил горожанам возможность самим очистить улицы от воришек. И правильно! Так люди быстро привыкли к нововведению, что теперь внутри города не может незаметно находиться тот, кто желает городу и его жителям зла. А ещё они лишний раз убедились, что решать проблемы им вполне по силам и без постороннего вмешательства. Надо ли говорить, что вскоре воришек не осталось?
Ах да, самое главное. В тот день, когда мы вышвырнули чёрного бога, мне не позволили сделать совершенно ничего полезного (кое-кто внаглую пресекал все попытки хоть немного собраться с мыслями), зато на следующее утро я, наконец, сделала то, что давно мечтала сделать.
Я написала письмо бабушке и сообщила, что всё наладилось, с недоброжелателями покончено, а значит, родителям можно возвращаться… если они хотят. А если не хотят, то пусть остаются там, где они есть, я сама их навещу. Чтобы отправить письмо, я просто засунула его в щель между досками в своей комнате в таверне.
Оно провалилось туда и исчезло. В этот раз я ни на мгновение не сомневалась, что оно дойдёт до адресата. Ответ пришёл очень быстро. Бабушка сообщила, что родители, мягко говоря, жаждут меня увидеть. А вот возвращаться в наш город они не хотят. Поэтому ждут в гости. И чем быстрее, тем лучше. Ах да, маме всё-таки пришлось рассказать о том, что она блуждающая. И о том, что именно произошло в городе, из-за чего им так срочно приспичило уехать. Надо сказать, Аркаше повезло, что я с ним уже разобралась. Так как мама очень на него рассердилась.
Про нашу встречу с мамой, папой и гостящей у них бабулей подробно рассказывать не буду. Мы с мамой, конечно, уревелись… Бабуля же потискала меня в объятиях и поворчала на тему того, что стоило ей уехать, как внучка вляпалась в приключения. Не могла, мол, хоть одну человеческую жизнь прожить спокойно, чтобы потом не чувствовать, что что-то упустила. Впрочем, позже она по секрету сказала мне, что страшно мной гордится.
