— Я хочу быть врачом и художником! — смеялась я, отвечая на вопросы старейшины нашей деревни. — Я хочу лечить людей и также рисовать.
— Ох, малышка, — вздыхал пожилой человек с длинной белоснежной бородой. Каждый ребенок в этой деревне должен был ответить на эти простые вопросы, но у меня все никак не получалось определиться. — Ты должна выбрать что-то одно, милая. После того, как ты сделаешь свой выбор, тебя будут обучать этому, подготавливая к взрослой жизни.
— Но почему я должна выбирать? — сердито надула я щеки. — Я умная. Я успею выучить все.
— Так не положено, и ты это знаешь, милая. Твои родители ведь уже говорили тебе об этом.
— Ну, так не честно! Мне нравится и медицина, и творчество!
— Такие в нашей деревне правила, — улыбался старик и достал из кармана длинной белоснежной мантии небольшую конфетку. — Вот, держи. Беги домой и обдумай все хорошенько. А через пару дней возвращайся и скажи свое окончательное решение.
Хоть и была зла на старейшину, конфету я все же взяла, после чего вышла из кабинета и направилась в сторону дома.
Сделать выбор. Почему я должна делать выбор? Я хочу знать и то, и другое! И уметь хочу все.
Родители не понимают. Они лишь смеются, что каждый через подобное проходит, и выбор все равно необходимо сделать.
Для того, чтобы к шести годам сделать свой выбор, дети старались изучить как можно больше, чтобы знать, что им дается, что им нравится и где у них способности. Медицина мне давалась легко, даже по сравнению с остальными. Я буквально впитывала все знания из книг и не могла остановиться. Но мне также нравилось изучать и искусство. Переходы красок и теней, возможность передать то, как ты видишь что-то сам, это действительно казалось чем-то волшебным и захватывающим.
Но правила в деревне гласили, что житель в деревне должен выбрать что-то одно и посвятить свою жизнь поискам знаний в этой области. Все это знали и все это принимали, но как же сделать верный выбор?
Вот я пришла до дома, но не зашла туда. Мне не о чем было говорить с родителями. Они полностью поддерживают старейшину. Правил в деревне было не много, но их соблюдали все. В итоге я все равно выберу что-то одно.
Я пошла дальше. Прошла мимо разноцветного леса, что под светом солнечных лучей буквально сиял тысячами звезд. Мне очень нравилось тут гулять.
Но в последнее время особенно нравилось, потому что у меня появился секретный друг. Пробежав какое-то время, я наконец вышла на поляну, где находился небольшой домик, в котором жил один взрослый дядька. Все жители знали о нем и всячески помогали то едой, то одеждой. В благодарность мужчина выполнял общую работу по дому и хозяйству. Денег за свои труды никогда не просил. Да и зачем они ему тут, где деньги, как таковые, не нужны?
Ему предлагали переехать жить в деревню, однако он отказывался, возвращаясь в свою лачугу.
Однако я знала его секрет, о котором никто больше не знал. Этот дядя самый сильный мечник.
— Привет, Крутой дядя! — воскликнула я, садясь на одинокий пень, что выполнял роль стула.
— Привет, Картошка! — воскликнул он, помешивая котелок с похлебкой на костре. — Есть будешь? Только что приготовлено.
— Не, — протянула я, дожевывая конфету.
При первом знакомстве я как-то спросила, как его зовут, на что он ответил, что не скажет этого, так как его имя очень секретно. Однако я видела, как он тренировался владеть мечом. Это было очень круто! Я была в восхищении и решила, что буду его так называть — Крутой дядя. Однако в отместку за то, что он мне не сказал своего имени, я не назвала своего, и он стал называть меня Картошка. Сначала я злилась, а потом привыкла.
— Чего не в духе, Картошка? — усмехнулся дядя, все равно наливая мне похлебку в отдельную миску. — Тебе ведь скоро шесть. Радуйся, скоро определится твоя жизнь.
— Э-эх… — еще тяжелее вздохнула я.
— О-о-о… Это не дело, — сказал Крутой дядя, улыбаясь. — Давай рассказывай.
И я ему все рассказала. В сущности, я всегда ему все рассказывала. С ним было просто. А также он давал мне дельные советы.
— И это все? — смеялся дядя. — А я уж подумал…
— Дурак! Это очень серьезно! В нашей деревне от этого решается твоя дальнейшая жизнь, и если ты сделал неверное решение, то сменить его практически невозможно!
— Знаю, знаю, — сказал дядя, подняв руки к верху, словно сдаваясь. — У вас тут все не как у обычных людей. Однако у твоей проблемы есть выход.
Я с интересом и надеждой посмотрела на него.
— Выбери путь медицины. Ведь когда вы выбираете себе направление, то у вас сразу появляется наставник, так? — я согласно кивнула. — Ну, и отлично! А творчеством ты можешь заниматься и сама.
— Что? — удивилась я. — Как же так? Это же обман!
— Нет. Ты же не будешь заниматься искусством серьезно? А хобби может быть у любого человека. Вот я знаю, что твоя мама любит готовить вкусные ванильные булочки, но она же не профессиональный пекарь, так?
Я улыбнулась.
— Да! — у моей проблемы есть решение.
И так было всегда. У меня появлялись вопросы или проблемы, и я бежала к моему другу, который давал мне советы, и оказывалось, что мои проблемы не такие уж и проблемы.
Однако, наблюдая за его тренировками, я так же делала то, что в нашей деревне является строжайшим запретом — я изучала все техники владения мечом. Словно губка, мне достаточно было увидеть раз или два, чтобы я смогла спокойно повторить это дома, пока никто не видит.
Крутой дядя не учил меня специально. Он даже и не знал, что я запоминаю каждое его движение и взмах меча. И все было замечательно, пока через полгода мою игру дома в Крутого дядю не увидели родители.
Они были в ужасе. Обучать искусству ведения боя строжайше запрещено, так как все считали, что рано или поздно ты воспользуешься своим умением и навредишь людям. Тайна о моем секретном друге была раскрыта. Жители всей деревни стали отстраняться от Крутого дяди, боясь, что он научит и их детей чему-то плохому.
Я чувствовала себя виноватой. Ведь он даже не понимал до конца, на что способны дети этой деревни. Однако извиниться мне так и не удавалось, так как я была наказана и не могла свободно гулять, когда мне вздумается. Время шло, и родители наконец сменили гнев на милость, взяв с меня обещание не ходить к Крутому дяде.
И, естественно, я его нарушила в первый же день.
Крутой дядя так и жил в своей лачуге, однако увидеть меня был очень удивлен.
— Мне очень жаль, — сказала я искренне. — Я не знала, что они все отвернуться от тебя.
Темноволосый мужчина с карими глазами ничего не сказал, а лишь налил в еще одно блюдечко еды из котелка и с улыбкой протянул мне.
— А ты шустрая, Картошка! — смеялся он. — Никогда бы не подумал, что кто-то научится моим приемам.
