Мы с отцом посетили и музей, организованный здесь сразу после войны по его приказу.
В памятный день открытия музея в почетном карауле стояли 36 Героев Советского Союза, а впереди каждого подразделения выстроились офицеры, награжденные орденом Кутузова «За доблесть и мужество».
К слову, отец получил Орден Кутузова 1-й степени дважды. Эта полководческая награда вручается, как сформулировано в статуте Ордена, утвержденном в июле 1942 года, «За хорошо разработанный и проведенный план операции (фронтовой, армейской или отдельных соединений), в результате чего противнику нанесено тяжелое поражение, а наши войска сохранили свою боеспособность». Свой первый Орден Кутузова 1-й степени отец получил после проведения Ржевско-Сычевской операции в ходе битвы за Москву 9 апреля 1942 года, второй – 28 июля 1943 года, еще до участия в Курской битве и назначения на Степной фронт.
Сам Конев, диктуя свои воспоминания о жизненном пути, об этом периоде говорит скупо:
«После того, как мне удалось провести некоторые положительные, на мой взгляд, мероприятия на очень сложном и очень неблагодарном для любого человека, оказавшегося там в роли командующего, Северо-Западном фронте, Сталин в июне месяце 1943 года вызвал меня и назначил командовать Резервным фронтом».
Бои за Калинин
Рукопись о боях на Калининском фронте отец завершил в последний год жизни. Последовательность воспоминаний была особой: он начал с описания больших стратегических операций завершающего года войны, что и вместила книга «Сорок пятый год», затем работал над «Записками командующего фронтом», воспоминаниями о 1943–1944 годах.
О Московском сражении 1941 года отец успел подготовить большую статью для журнала, а воспоминаниями о боях под Калининым стал заниматься, когда из-за болезни готовить публикацию уже не было сил. В итоге в архиве осталась полностью готовая рукопись, которую, воспользовавшись хорошим отношением с редакцией, мама хотела опубликовать в «Новом мире». К сожалению, на тот момент не было рядом тех людей, которые поспособствовали бы публикации. Эту «калининскую» часть в журнал не взяли, а Константин Симонов, узнав, что существует такая работа Конева, пытался помочь и даже написал в редакцию письмо поддержки. Он поддерживал маму, как мог, а она берегла его письма и поздравления. В конце концов, с небольшими сокращениями мы с мамой передали рукопись в журнал «Знамя». В то время его возглавлял писатель-фронтовик Григорий Бакланов. Он во времена «перестройки» и заполнения «белых пятен» истории опубликовал и распечатки из архива Конева и текст, посвященный Калининской операции.
В работе отца много деталей, интересных в первую очередь для военных специалистов: как выстраивались оперативные планы, принимались решения, выдвигались войска, – но есть и подробности, важные в человеческом плане. Как произошло его назначение на фронт, которого еще как такового не было, что увидел в осажденном Калинине, как складывалось общение с людьми, непосредственно осуществлявших операцию.
Я выбрала несколько эпизодов из этой рукописи, которые, как мне кажется, хорошо передают драматизм событий, происходивших зимой 1941–1942 годов, а также – несколько писем к отцу простых солдат, оказавшихся в эпицентре боев.
Отец прибыл в Калинин утром 12 октября 1941 года, тогда еще в должности заместителя командующего Западным фронтом, который возглавил Г. К. Жуков. Калинин не был занят врагом, но в городе была паника, немцы бомбили город, а наших войск поблизости не было. Отец пишет о том, как ему удалось хотя бы на время уменьшить панику и подготовить город к обороне.
«По прибытии в облвоенкомат я увидел во дворе большое скопление членов семей военнослужащих, которые требовали немедленно эвакуировать их в тыл. Страх перед выдуманными парашютистами, бомбежки и пожары драматизировали обстановку.
Между тем, узнав, кто я, скопившиеся у облвоенкомата люди еще настойчивее стали требовать эвакуировать их. Чтобы хоть немного успокоить взволнованных и перепуганных женщин и детей, я приказал облвоенкому срочно принести мне в его кабинет кровать и немедленно объявить, что генерал-полковник ложится отдыхать. Может, это было и не очень убедительно, но я хотел показать, что положение не безнадежное, раз не собираюсь уезжать и даже ложусь здесь спать. И подействовало! Шум прекратился. Собравшиеся в помещении и во дворе начали расходиться. Я лежал, укрывшись одеялом и напряженно думал, что же мне предпринять как можно быстрее!
Вскоре встретился с И. П. Бойцовым
[14] и другими членами обкома партии, сообщил им, что обстановка очень серьезная, и потребовал принять срочные меры для эвакуации города, в первую очередь банков, государственных ценностей, важных документов. Следовало немедленно, по тревоге, мобилизовать областную и городскую партийные организации, эвакуировать население, создать отряды ополчения и подготовить город к обороне».
В эти самые напряженные дни пришлось буквально собирать войска. Отец поехал на вокзал, чтобы задержать погрузку 5-й стрелковой дивизии 22-й армии, которая по отданному им же, Коневым, ранее приказу на Западном фронте, должна была следовать на Можайский рубеж обороны. Эту дивизию под командованием П. С. Телкова
[15] разгрузили и она заняла оборону Калинина. Я недавно прочитала фрагмент воспоминаний комиссара этой дивизии о встрече с генералом Коневым. Яркая, надо признать, оценка состоявшегося в те суровые дни разговора. «Вскоре Телкова и меня вызвал в обком партии заместитель командующего Западным фронтом генерал-полковник И. С. Конев.
Разговор с ним не занял и десяти минут.
– Командующий фронтом поручает вашей дивизии оборонять город Калинин. Хотели бросить вас под Москву, но так уж сложилось. Только что немцы взяли Ржев и движутся сюда. Поспешите занять оборону.
Конев поставил нам задачу и прибавил:
– Хочу предупредить: за сдачу города командир и комиссар дивизии будут строжайшим образом наказаны.
Телков угрюмо промолчал. Я попросил слова.
– Наказать нас двоих, товарищ генерал, и даже расстрелять – дело несложное. Оборонять город с нашими силами много сложнее. Не может ли фронт чем-нибудь нам помочь? В Калинине у нас пока только два стрелковых полка. Остальные части еще в пути и едва ли скоро прибудут. Железные дороги и поезда постоянно подвергаются бомбардировке, так что возможны всякие неожиданности.
– Обороняться будете с тем составом, который сейчас налицо, – ответил Конев. – Прибудут остальные наши части – хорошо. Не прибудут – все равно, это не снимает с вас ответственности за судьбу города. Никаких резервов у меня сейчас под рукой нет. Впрочем, я распоряжусь, чтоб вас подкрепили маршевой ротой и отрядом слушателей Высшего военно-педагогического института имени Калинина: Кроме того, секретарь обкома товарищ Бойцов даст вам несколько отрядов ополчения. Вот так. Приступайте к выполнению приказа. Желаю успеха».
