Навсегда остался в памяти, как символ домовитости, процесс приготовления мамой папиного любимого варенья. Как там у Пушкина в «Евгении Онегине»: «Обряд известный угощенья: несут на блюдечках варенья». Папа любил земляничное, а ягода эта и тогда в ближайшем Подмосковье не очень-то и водилась. Мама отправлялась на колхозный рынок, закупала землянику, а потом начинался и сам процесс – неторопливый, уютный. Все происходило на улице, варенье мама варила в медном тазу, после оставшемся мне в наследство, на маленькой электроплитке – ее ставили на подоконник, а рядом отец затевал кипячение самовара с трубой на шишках. Дымок от самовара и аромат земляники – чудесные образы мирной и счастливой дачной жизни.
Царство тишины, закатов и рассветов, шума сосен, пения птиц, кваканья лягушек перед дождем, стрекота кузнечиков, мерцания светлячков. Для меня все это – мир, где протекали детство, юность, когда был жив отец, мир, окрашенный ностальгией. Навсегда перед глазами: накрытый в столовой огромный дубовый стол, на столе букет ландышей или полевых цветов, хотя мама очень любила пионы. Здесь мы гоняли чаи с вареньем и сушками, бегали летом купаться на пруд, а зимой вставали на лыжи. А вот мама напевает, раскачиваясь в гамаке: «Ах, Самара-городок, неспокойная я, неспокойная я, да успокой ты меня…». Покой, семья, счастье – все это переживали мы здесь, на даче.
Мне представлялось важным собрать фрагменты нашей богатой семейной истории – события, документы, мемуары, письма, свидетельства очевидцев, фотографии.
Без семейных архивов немыслимо создать достойную «оправу» образу человека, с неизбежностью переместившегося в пространство публичного мифа. Тяжело ли, легко ли быть дочерью, внучками, правнуками человека, состоявшегося в истории? Даже если пытаться избежать мыслей на эту тему, помимо воли приходится жить с ощущением ответственности «за имя, тебе переданные», как писал Пушкин, и это ощущение – такая субстанция, которая растворена в существовании каждого из нас.
Иллюстрации
Унтер-офицер царской армии Иван Конев (слева) с сослуживцами. 1916 г.
Интерьер дома-музея И. С. Конева в деревне Лодейно. Кировская область
Дом-музей И. С. Конева в наше время
Отец будущего маршала – Степан Иванович Конев
Дядя, Федор Иванович Конев – улан царской армии
Тетя, Клавдия Ивановна Мергасова
Дядя, Григорий Иванович Конев – полный Георгиевский кавалер
В. И. Ленин с группой делегатов X съезда РКП (б). 1921 г.
Солдат-большевик. 1917 г.
Военный комиссар г. Никольска. 1918 г.
Боевой революционный отряд. Командир Иван Конев стоит справа. 1918 г.
Иван Конев – комиссар штаба Народно-революционной армии Дальневосточной республики. 1921 г.
Командир 50-го стрелкового полка И. С. Конев с сослуживцами. Нижний Новгород. Октябрь 1926 г.
И. С. Конев – командир 17-го Приморского стрелкового корпуса. Никольск-Уссурийск. 1922 г.
И. С. Конев – командир 50-го стрелкового полка. Середина 1930-х гг.
Комдив Сафронов и военкомдив Конев (первый справа) на параде в Нижнем Новгороде. 1924 г.
Иван Конев – комиссар бронепоезда. Дальний Восток. 1920-е гг.
И. С. Конев (сидит второй слева) и В. К. Блюхер (сидит третий справа). Дальний Восток. 1920-е гг.
И. П. Уборевич
Выпускники Академии им. М. В. Фрунзе с начальником академии Б. М. Шапошниковым. (И. С. Конев – второй слева, стоит во втором ряду). 1934 г.
Иван Степанович и Анна Ефимовна Коневы на отдыхе в Пятигорске. 1933 г.
Степан Иванович Конев с сыном Иваном Степановичем и внуками Майей и Гелием. 1930-е гг.
