Необходима искренность, простота в обращении, способность вовремя прийти на помощь солдату советом и делом (ибо кому больше дано, с того больше спросится); важен личный пример выдержанности и дисциплинированности. Напротив, афиширование и дешевая популярность, бьющая на внешний эффект, послабление, демонстрация своего рвения перед подчиненными, желание выставить себя покровителем и защитником там, где это выгодно, вот, что должно жестко изгоняться из взаимоотношений начальников и подчиненных в рядах Красной Армии.
На службе начальник, вне службы – товарищ и друг, вот лучшая форма взаимоотношений».
В своих дневниках отец рассуждает о значимости культуры, просвещения для формирования личности. Понимая, что страна после Гражданской войны живет в условиях нищеты и разрухи, он стремится ставить и решать посильные для молодого комиссара задачи:
«Обучить красноармейца грамоте, расширить его общеобразовательный кругозор, что достигается школьными и внешкольными занятиями, клубной кружковой работой, которые призваны развивать навыки самодеятельности, самотворчества. Поднять культурный уровень, избавить от вековых предрассудков, как то – невежества и раболепства».
Мысль о том, что «культура избавляет от раболепства» особенно характерна. Свобода распоряжаться своей жизнью, обостренное чувство собственного достоинства были органичными свойствами личности отца, но основанием для этого было постоянное, упорное самосовершенствование на всех этапах жизни. Просвещение, культура, могу сказать это без преувеличения, сыграли в его жизни главную роль. В книгах, в набросках и записных книжках постоянно мелькают фразы: «учился со страстью», «со страстью старался овладеть всем тем, что могли дать учителя». А учителя были неплохие…
Пройдя суровую школу казармы, отец прекрасно понимал, что простая пропаганда культурных ценностей мало что дает. Важно было создать для людей человеческие условия жизни и быта.
На заседании губернского комитета партии Конев настаивал на необходимости обустроить быт комсостава в казарме. С этой целью он предлагает обставить их квартиры соответствующей мебелью, создать уют в казарме.
На этом же заседании он с достаточно жесткой иронией подметил, что «красноармейцу недостаточно знать про Керзона, надо приобщить его к культурному быту, научить бережному отношению к народному достоянию и опрятности. С этой целью с помощью шефов заготовить для красноармейцев сапожные щетки, мазь для сапог, зубные щетки и порошок, носовые платки».
В докладе военного комиссара Конева культурной политике в армии отведен целый раздел. Он пишет:
«Нужно вести работу над общим образованием красноармейцев для того, чтобы общим образованием закреплялась политработа, а то красноармеец знает про политику, но не знает явлений природы, в этом случае политика может быстро улетучиться из его головы. Для того чтобы ликвидировать культурную отсталость в армии, можно привлечь шефов. В армию необходимо присылать преподавателей-естественников, математиков, географов, предоставлять учебные пособия и книги, приглашать артистические труппы».
Не был обделен вниманием молодого комиссара и спорт. Спорт для него важнейшая составляющая воспитания, которая на время была оттеснена на периферию армейской жизни.
«Спорт оторван от воспитательных задач, на него смотрят не как на средство духовного развития, а как на самоцель, спорт – ради спорта. Спорт, развивая ритмические движения, вырабатывая навык к преодолению препятствий, необходимость быстро ориентироваться, формирует сообразительность и смелость в принятии решений. В спорте движения отчетливы и ритмичны, в жизни – нередко вялые, несуразные; в спорте ценятся точность и решительность, в жизни присутствуют движения с развальцем, медлительность, неуклюжесть. В дело спорта надо вложить воспитательность, необходимо, чтобы спорт был осознан как одно из могучих средств не только физического развития, но и военного воспитания».
Все приведенные фрагменты из дневников Конева 20-х годов уникальны. Они, на мой взгляд, позволяют судить о зрелости человека, которому были вверены судьбы простых людей, тех солдат, которые, как и он сам, пришли в революцию, чтобы построить новое государство, стать его защитниками. Многие суждения выглядят романтичными, даже, может быть, несколько наивными, но в то же время в записках комиссара Конева уже заметны те фундаментальные качества личности – просвещенность, серьезность, порядочность, озабоченность судьбами других людей и, разумеется, естество военного профессионала, кем и суждено ему было стать в дальнейшем.
Анна Волошина – первая жена комиссара Конева
Свою будущую жену Анну Волошину отец встретил в 1920 году на Дальнем Востоке. Никто не знает подробностей этой любовной истории, известно лишь, что Анна заслушивалась пылкими речами молодого комиссара бронепоезда – высокого, русоволосого, с яркими голубыми глазами. Он кажется ей очень образованным, начитанным. Вокруг Конева всегда люди, он умеет их выслушать и готов оказать помощь. Не осталась незамеченной и его физическая сила: на воскресниках таскает тяжести влегкую, видно, что привык это делать в родном краю, где и крестьянствовал, и сплавлял лес, и работал в Архангельском порту. Романтический герой, да и только! Впоследствии она как-то сказала: «Он – мой Вронский». Объяснение этому имелось: на тот момент у Анны была другая семья – работая в господском доме, она влюбилась в хозяина и родила от него дочь Варвару.
В 1921 году отец заболел тифом, болел очень тяжело, целый месяц провалялся в госпитале. Анна выхаживала его, отпаивала клюквенным морсом, приносила домашнюю еду – и выходила, спасла. Он был ей благодарен и решил, что, когда поправится, будет просить ее стать его женой. Анна была привлекательной девушкой – энергичной, обаятельной.
Когда заканчивалась Гражданская война, многие состоятельные люди после поражения колчаковских войск эмигрировали в Харбин. Уезжая с дочерью Варей, бывший хозяин умолял Анну отправиться вместе с ними, сохранить семью. Но Анну уже ничто не могло остановить – люблю и все, никуда не поеду! Рассталась и с дочерью, потом, спустя годы, она будет разыскивать ее, но следы дочки затерялись, ходили слухи, что из Харбина она перебралась в Америку…
Анна родила Коневу двоих детей: в 1923 году дочь Майю и через 5 лет – сына Гелия. Но та сила чувств, которая сблизила их в 21-м году, стала иссякать.
Анна была очень независимым и решительным человеком: обожала и умела принимать гостей и была всегда центром притяжения, ее окружали покоренные ее жизнелюбием и шармом друзья. Отец же хотел покоя, тишины, уюта. Стали ссориться, а потом у Нюры случился роман, да еще с его подчиненным. Конев был оскорблен, но продолжал жить с нею ради детей. И на войну ушел с тяжелым сердцем. На обороте фотографии, которую он хранил, рукою Анны было написано: «На память самому дорогому, что может быть в моей жизни, мужу, отцу и другу, который никогда не забудет меня. Горячо любимая тобою твоя Нюра». И действительно, не забыл. До конца жизни он помогал Анне как мог, она ни в чем не нуждалась.
