Каким бы ни был фактический фон ее первого брака, писательница всегда говорила, что ни в коем случае не сожалеет об этой ошибке, потому что иначе у нее не было бы обожаемой дочери Джессики. Однако в «Гарри Поттере и узнике Азкабана» есть один факт, который, как представляется, несколько противоречит этому утверждению. Так, на уроке прорицания преподавательница Сивилла Трелони предсказывает Лаванде Браун несчастье, которое состоится в следующую пятницу, 16 октября («„Да, между прочим, то, чего вы больше всего опасаетесь, случится в пятницу, шестнадцатого октября“. Лаванду забила дрожь»). Это точная дата, вплоть до месяца и дня недели, свадьбы Джоан с Арантесом (тогда как в 1993 году, когда происходят события романа, 16 октября выпадает на субботу). И хотя автор никогда не объясняла этого странного совпадения, тем не менее однажды призналась, что когда ей нужны цифры или даты для ее книг, она склонна использовать те из них, которые имеют отношение к ее жизни
[153].
Роулинг однако решительно отвергла все слухи, которые выплеснулись в прессу в 2004 году, когда газета Daily Express, опубликовав ее заявление, что для персонажа Златопуста Локонса она вдохновилась фигурой одного действительно известного человека, также сообщила, будто этот тщеславный профессор Защиты от Темных искусств был фактически списан с Арантеса. Писательница, назвав этот слух «очевидным и ядовитым мусором», высказалась на своем сайте: «Я всегда искренне признавалась, что Златопуст Локонс был списан с реального человека […]. По понятным причинам я не собираюсь раскрывать личность этого конкретного человека — каким бы раздражающим он ни был, он этого не заслуживает, но я могу категорически заявить, что никогда не выходила за него замуж. Я не лгу об источниках вдохновения для моих персонажей».
Фактически, как Роулинг имела возможность сообщить во время слушаний дела по запросу Левесона
[154] на предмет этики прессы, который был санкционирован в 2011 году британским правительством после скандала с телефонной прослушкой, проведенной некоторыми газетами, что нанесло моральный ущерб нескольким высокопоставленным лицам, — прототипом Локонса был человек, с которым Джоан в течение короткого времени проживала в одной квартире. Это мог быть студент колледжа времен ее парижской стажировки или кто-то переехавший в Лондон сразу после окончания школы: «Вероятно, этот человек даже не помнит, что мы были соседями по квартире. Это было давно. Поэтому я чувствовала себя довольно спокойно, утверждая, что не раскрываю его личности. И, как я уже сказала, мое знакомство с ним было настолько поверхностным, что я чувствовала, когда писала, что не делаю ничего вредного».
Слушания на процессе помимо всего прочего вызвали немалое смущение у старшей дочери писательницы, о чем Роулинг рассказала сама в ходе расследования Левесона:
«Они говорили о ее биологическом отце, и мне пришлось сесть рядом с моей старшей дочерью, чтобы сказать ей, что это неправда и что я никогда не делала такие вещи: „Нет никакого сходства между этим человеком и твоим отцом“. И тогда она все поняла и сказала: „Я знаю, что ты не делаешь так, я знаю, что ты так не делала, я верю тебе, я верю тебе“, и это был ужасный разговор. И конечно же, есть то, что происходит вне дома. Другие дети, многие из которых читали „Гарри Поттера“, сказали моей дочери, что ее отец был прототипом неприятного персонажа, и их слова нельзя отменить, потому что дети, как правило, не читают опровержений в газетах. Так что лживая информация нанесла реальный эмоциональный ущерб, который, я уверена, совершенно безразличен человеку, запустившему эту информацию, но, как вы можете себе представить, это очень важный факт моей жизни».
После последней вопиющей ссоры Джоан поняла, что Португалии больше нечего ей предложить, и твердо вознамерилась вернуться на родину. Восемнадцать лет спустя она объяснит в интервью Опре, что неприятный опыт заставил ее осознать свой сильный инстинкт выживания, ибо почувствовав, что пора уходить, она сделала это, не оглядываясь назад. Ранее, выступая на Эдинбургском международном книжном фестивале в 2004 году, она отшутилась на этот счет, но в свете своего прошлого все же красноречиво предупредила девушек, объявлявших себя влюбленными в Северуса Снегга или Драко Малфоя: «Девушки, хватит таскаться хвостом за плохими парнями. Выберите себе хорошего человека, в этом цель. Мне понадобилось 35 лет, чтобы понять это, но я даю вам этот драгоценный совет бесплатно, прямо сейчас, в самом начале вашей личной жизни…»
[155]
Тем не менее оформление бумаг требует времени, и мать и дочь переселяются в дом друзей, которых Арантес не знает, так что он не сможет их найти, пока Джоан готовится к отъезду.
Итак, через две недели после ноябрьского инцидента мать и дочь покидают Порту навсегда. В чемодане лежат три главы
[156] «Гарри Поттера и философского камня» вместе с кипой новых заметок.
Единственный раз Джоан оглядывается назад, когда год спустя отправляет своей свекрови письмо с фотографией внучки. Затем над Португалией опускается окончательная завеса забвения.
Глава 8
Джоан в Стране волынок
Беглянка решила осесть в Эдинбурге, где сейчас на Марчмонт-роуд, 140, живет со своим мужем ее сестра Диана. Ей хотелось провести рождественские праздники 1993 года в тихом месте, чтобы спокойно обдумать завершение брака и сосредоточиться на мыслях о будущем, а затем она собиралась по возможности переехать на юг, где и до сих пор живут все ее друзья.
Столица Шотландии заснежена, и снежок предвещает маме с дочкой радостные ощущения праздничных дней. Но реальность совсем не такая радужная: Джоан вернулась в Великобританию в то время, когда там происходит резкий всплеск подростковой беременности, и это явление уже превратилось в стране в острую социальную проблему. С другой стороны, консерваторы во главе с Джоном Мейджором проводят кампанию по возвращению к базовым ценностям прошлого (так называемый возврат к основам), среди которых прочные семейные ценности. Поэтому в правительстве господствует негативное отношение к одиноким родителям как к попрошайкам государственной помощи. К тому же власти демонстративно не желают проводить различие между случаем пятнадцатилетней дурочки, жертвы классического «дорожного происшествия», и случаем женщины, родившей ребенка в рамках стабильных семейных отношений, которые позже распались. Последняя ситуация, согласно опросам тех лет, имеет место в 70 % случаев
[157]. Какова бы ни была причина семейных драм, в 1993 году в стране уже насчитывались 1 300 000 неполных семей, из которых 65 % получали государственную субсидию, а девять из десяти составляли матери-одиночки.
