Лавируя между мыслями о самоубийстве и приступами отчаяния, Джоан ищет выход из опасной депрессии. И находит мотивацию в фундаментальном материнском инстинкте: «Тем, кто заставил меня обратиться за помощью, была, вероятно, моя дочь. Именно ее существование держало меня на ногах, и я подумала: „Это неправильно, так не должно быть, она не может расти со мной, когда я в таком состоянии“»
[182].
К сожалению, первая просьба о помощи попадает на бесплодную почву. Джоан обращается к врачу общей практики, но его заменяет коллега, которая не понимает всей серьезности ситуации. К счастью, женщина-врач вернулась через две недели и проверила досье пациентов, приходивших в ее отсутствие. Открыв досье Джоан и, очевидно, оценив проблему, она решает позвонить ей. Роулинг однажды сказала, что это внимание врача спасло ее, потому что у нее не хватило бы смелости вернуться туда во второй раз.
Итак, первой конкретной помощью будет определенного типа психотерапия, называемая когнитивно-поведенческой: согласно этой технике, между эмоциями, мыслями и поведением существует сложная взаимосвязь. Активно и энергично воздействуя в данный момент времени на мысли и поведение, можно освободить человека от многих проблем, которыми он хронически страдает. Основная задача при этом — раздробить сильное чувство угнетенности на отдельные проблемные паттерны-«кирпичики», а затем исследовать их один за другим и выделить корреляцию между ними. Каждый сегмент здесь рассматривается не с позиции проблемы, а с точки зрения любого возможного решения, способного улучшить самочувствие пациента. Его заставляют реагировать на вызывающие беспокойство ситуации, обращая внимание на четыре точных показателя: мысль, эмоцию, физическую реакцию, действие. Некоторые методы этой терапии включают в себя реструктуризацию ложных или саморазрушительных убеждений, которые заменяются другими убеждениями, более полезными для пациента; желание говорить с собой в позитивном ключе; наконец, информирование пациента о значении физических симптомов, связанных с его формой депрессии.
Забота о дочери и консультирование у психолога — это психологические якоря, которые в случае Роулинг подкрепляют ее инстинктивное убежище в писательской работе. Работа эта обладает подсознательной терапевтической ценностью: «Мое самосознание было сильно травмировано неожиданным статусом матери-одиночки на государственном пособии. Поэтому я писала, чтобы улучшить свое психическое здоровье. Я всегда писала, и это был также способ оставаться собой, несмотря на все ужасные обстоятельства вокруг […]. [„Гарри Поттер“] — это книга бегства от реальности, и когда я писала ее, то находила в ней убежище…»
[183]
Но стратегия восстановления собственной жизни ставила перед Джоан еще две проблемы. Прежде всего, ей требовалось вернуться к учебе, чтобы получить квалификацию для преподавания в Шотландии и затем вновь приступить к работе на полный рабочий день. Поэтому в конце января 1995 года она проходит предварительный отбор в школе Moray House, где через год обучения можно получить диплом, дополнительный к обычному диплому о высшем образовании, который необходим для сертификации на должность преподавателя. К счастью, она успешно сдает вступительный экзамен и попадает в число тридцати кандидатов, отобранных из ста двадцати претендентов.
Второе важное дело, которое ей предстоит, это глубокая и серьезная внутренняя работа по интроспекции, направленная на осознание неурядиц своей собственной жизни и извлечение уроков из допущенных ошибок. На самом деле, зачастую наши страхи или советы других людей, даже если они исходят из благих побуждений, мешают нам выбрать наиболее подходящий путь, убеждая, что он, мол, приведет к самоуничтожению. Поэтому мы часто в стремлении избежать страданий упорно шагаем разными извилистыми путями, чтобы затем, когда уже слишком поздно, обнаружить, что именно эти извилистые дороги и ведут нас к самоуничтожению, которого мы так опасались.
Когда нам кажется, что пережитая боль прошла и все мосты сожжены, в последнем отчаянном порыве нам ничего не остается, как пойти по последней оставшейся перед нами дороге. От этого пути мы упорно отказывались, хотя именно туда нас всегда и влекло, но ведь мы были убеждены, что он настолько же прекрасен, насколько и несбыточен. Затем мы обнаруживаем, что именно этот путь был единственной дорогой к счастью и самореализации.
Этот постигнутый опыт был умело сформулирован Роулинг в речи, произнесенной в Гарвардском университете, где она раскрыла молодым студентам свою основную жизненную концепцию — на первый взгляд парадоксальную, но на самом деле абсолютно обоснованную: она говорила о «пользе провала», который рассматривала как неизбежный и важный этап созревания личности. Вот трогательный фрагмент этого выступления: «Почему я говорю о пользе неудачи? Просто потому, что неудача означала уничтожение того, что не было необходимым. Я перестала притворяться кем-то другим и стала направлять всю свою энергию на завершение единственной работы, которая имела для меня значение. […] Я была свободна, ибо мой самый большой страх уже прошел, и я была все еще жива, и у меня все еще была дочь, которую я обожала, и у меня была старая пишущая машинка и отличная идея книги. И вот мое дно стало прочным фундаментом, на котором я перестроила заново свою жизнь».
Поэтому, прежде чем вернуться к преподаванию, Джоан заставляет себя закончить рукопись «Философского камня», осознавая, что ей больше нечего терять. Курс в Moray House начнется только в августе, и поэтому у девушки впереди шесть месяцев, чтобы закончить книгу. Она понимает, что это потребует от нее серьезной самодисциплины:
«Собрать волю в кулак для продолжения книги без какой бы то ни было надежды на публикацию… Очевидно, я действительно верила в эту историю, и я на самом деле по правде верила в нее. Это больше походило на понимание типа „я должна с полной отдачей работать над книгой, должна приложить все усилия“. Но в то же самое время мое здравомыслие напоминало мне, что совершенно неизвестный автор должен с ног сбиться, чтобы его издали… И кто знает, достаточно ли факта, что это настолько грандиозно для меня, чтобы дать гарантию того, что она [книга] еще кому-то понравится»
[184].
С того момента, как Роулинг осуществила «прорыв», все больше и больше матерей пытались подражать ей, используя уход в декрет для начала своей литературной карьеры. Сам по себе феномен пишущих матерей не был новым уже в эпоху появления «Гарри Поттера», но пример Джоан совершенно очевидно дал ему новый импульс. В 2010 году, согласно исследованию, проведенному Daily Mail
[185], лондонские литагенты сообщили о 50 %-ном увеличении такого типа рукописей. Обычно это истории для детей либо рассказы о радостях и трудностях материнства или даже изложение какой-нибудь любовной путаницы, встречаются также стихи и мемуары. Менее 1 % этих рукописей представляются литературными агентствами, а заключить договор с издательством удается единицам.
