Джессика сможет посещать ее с сентября 1998 года, когда ей исполнится пять лет. Название учреждения наводит на мысль, что оно вдохновило автора на выбор фамилии персонажа Гилдероя Локхарта (Златопуста Локонса), но это ложный след. Сама автор говорит об обратном: «Я просматривала „Словарь фраз и басен“
[212] […] и наткнулась на имя Гилдероя, привлекательного шотландского разбойника
[213]. Это было именно то, что я хотела. А потом я нашла фамилию Локхарт на памятнике, посвященном Первой мировой войне. Вместе эти имя и фамилия выразили все, что я хотела сказать о персонаже…»
[214]
В новом доме для Джессики будут заведены кролик Джемайма и морская свинка Жасмин. За несколько месяцев жизнь Джоан невероятно улучшилась, и наконец она может наслаждаться спокойствием и относительным благосостоянием. Символично ее заявление для прессы зимой 1997 года, оно показывает, насколько сильно изменилось ее психологическое состояние по сравнению с временами «Философского камня»:
«На днях в Эдинбурге я сходила в свою любимую кофейню, чтобы перечитать версию второй книги о Гарри с редакторской правкой. Джесси была в детском саду, потому что теперь у меня были деньги заплатить за то, что ей нравится. Передо мной был липкий кекс и чашка горячего шоколада, и я пережила момент божественного откровения. Я подумала, что я самый счастливый человек в мире. Теперь они платят мне за то, что я делала бесплатно всю свою жизнь. Я могу сидеть здесь и знать, что эта книга действительно будет опубликована»
[215].
Привычка писать в кафе сохранится до четвертого романа, когда из-за ее популярности это станет невозможным. Какая работа — бесконечные просьбы автографов или приставания папарацци. Другая привычка — писать первоначальный вариант от руки (желательно черной шариковой ручкой) продлится до конца саги, и, конечно, причина не в отсутствии компьютера. На шоу Рози О’Доннелл в 1999 году Роулинг призналась, что для нее это абсолютно привычная практика, тогда как компьютер используется только на этапе окончательного редактирования. По правде говоря, привязанность к такой писательской процедуре может иметь более глубокие причины, чем просто «оригинальничанье».
Психолог Сьюзен Вайншенк ссылается на два интересных исследования по этому вопросу
[216]: первое, проведенное в 1955 году М. Дойчем и Х. Б. Джерардом, которые обнаружили, что письмо от руки повышает уровень приверженности написанному; второе, проведенное в 1997 году Р. Шадмехром и Х. Х. Холкомбом, обращает внимание на активность мозга при рукописной работе и при работе на клавиатуре, обнаружив в первом случае значительно большую концентрацию памяти.
Джоан предоставит гранки второго романа в сроки, согласованные с издательством Bloomsbury, однако попросит вернуть их ей еще на шесть недель, чтобы переработать некоторые части, которыми она не до конца удовлетворена.
В итоге она приходит к доброжелательному мнению: «„Философский камень“ имеет более линейную структуру текста, который двигается к своей вершине. В „Тайной комнате“ есть несколько ложных всплесков, прежде чем Гарри наконец поймет, что ему надо делать»
[217].
Все это время писательница продолжает работать неполный рабочий день учительницей, и, как это уже было в Португалии, как только появляется малейшая возможность или перерыв, трудится над рукописью про свой волшебный мир. Иногда эта ее привычка провоцирует неловкие ситуации. Например, однажды Джоан инструктировала класс, стоя спиной к своему рабочему столу, а у одной ученицы не оказалось ручки и бумаги. Учительница просит ее подойти и взять их на рабочем столе, и тогда девочка замечает несколько листов рукописи, над которыми работала Джоан. Писательница так вспоминает об этом эпизоде: «Я ждала ее лет сто, наконец обернулась и сказала: „Мэгги, ты не хочешь снова сесть?“ А она спросила: „Миссис Роулинг, вы писательница?“ Думаю, я, наверное, ответила: „Нет, это просто хобби“»
[218].
В ноябре 1997 года «Философский камень» выиграл золотую медаль премии Nestle Smarties Book Prize, что вызвало новый всплеск публикаций в СМИ. Затем Bloomsbury предупреждает автора, что пришло время для телевидения, и обхаживает популярную передачу «Синий Питер». В декабре этого года Роулинг появилась на экране, развеяв перед поклонниками миф с инициалами, тщательно разработанный издателем. Тем не менее никого не волнует, что автором «Гарри Поттера» является женщина.
«Философский камень» начинает завоевывать рынок небольших розничных продавцов книг, которые, в свою очередь, рекомендуют его детям и родителям, тем самым запуская чрезвычайно действенную бесплатную рекламу. Находясь далеко и работая в своей маленькой ежедневной газете, Брайони Эванс, подобно «фее-крестной», продолжает пропагандировать свою «питомицу», не забывая называть роман вслух каждый раз, когда она посещает книжный магазин. Она даже пишет отзыв в Evening Standard в ответ на опубликованную там новость, что одна женщина-адвокат отправилась на слушание дела в Дадли, тогда как вместо этого ей следовало отправиться в городок Дурсли, расположенный в сорока милях далее. Эванс предполагает в своем отзыве, что, возможно, путаница возникла из-за того, что она читала своим детям «Гарри Поттера и философский камень», а имя и фамилия двоюродного брата главного героя — именно Дадли Дурсли — и могли быть причиной промаха. Письмо Эванс будет опубликовано в газете, и странный заголовок книги какое-то время помаячит перед глазами британцев.
На американском фронте работа тоже ускоренно продвигается к выходу романа в звездно-полосатой версии. Ливайн оказывается очень дотошным издателем с точки зрения и формы, и содержания. Что касается формы, то тут он уделяет большое внимание качеству бумаги, переплету и иллюстрациям Мэри Гран-Пре (Mary GrandPré), которые открывают каждую главу. А по содержанию Ливайн бдительно следит за тем, чтобы провести различие между придуманными выражениями и терминами, относящимися к британскому сленгу, что часто неоднозначно понимается американским читателем. Типичным примером является выражение Quidditch pitch: Роулинг использует pitch как синоним поля, то есть слова field, но непосредственное значение этого слова в американском сленге относится к смолам, битуму или в любом случае к веществу, полученному в результате химической перегонки органического материала. Поэтому Ливайн старается исправить эти недоразумения
[219].
