Да, книга Горовица впервые появилась в 1988 году, но ни начало истории о Гарри Поттере, ни первые идеи романа, пришедшие в голову Роулинг, не включали Хогвартс-экспресс. Утверждение, что Роулинг копировала Горовица, совершенно нелепо, как и упомянутая выше история про экзаменационные баллы. Кстати, в серии книг Энида Блайтона «Фантастическая пятерка» (в отличие от Горовица, Роулинг действительно их прочитала) мальчики едут на поезде в школу-интернат, а в книге «Тайны острова» из поезда их пересаживают в карету, как и второкурсников Хогвартса; наконец, как и у Роулинг, ребята там направляются на лодке к острову (Киррин), где находится разрушенный замок. Непонятно, следуя нелепым рассуждениям Кани, почему тогда Горовиц в большей степени предшественник Поттера, чем Блайтон? Следовательно, предполагаемая сенсация Кани оказывается совершенно несостоятельной.
Другим источником якобы плагиата были «Книги магии» Нила Геймана. Это изданный в 1990 году комикс про некоего Тима Хантера, 12-летнего темноволосого близорукого английского мальчика в больших очках, который должен стать самым могущественным волшебником в мире. У Тима, как и у Гарри, есть домашняя ручная птица, но не снежная сова, как Букля, а скорее сыч. И в этом случае есть совпадения (очевидно, что подростки очень часто являются главными героями детских книг, очки распространены повсеместно, а уж филины, совы и сычи всегда были связаны в коллективном бессознательном с волшебниками и ведьмами). Сам Гейман (знаменитый британский фантаст. — Прим. ред.) назвал смехотворными обвинения, выдвинутые против Роулинг некоторыми представителями прессы: «Посмотрите: все, что совпадает у наших героев, это настолько обычные, невероятно поверхностные детали, что, если бы она действительно украла что-либо, они изменились бы первыми. Поменяй цвет волос с каштанового на светлый, сними очки… Да, вот такие вещи (…) или сову сделай коршуном. И я сказал ей, что мы оба воровали у Т. Х. Уайта
[266], причем напрямую»
[267].
Но даже если соматические черты характера, поведение и магический «наряд» персонажа Роулинг оказываются подозрительным дежавю персонажа Геймана, атмосфера двух историй совершенно различна: тогда как Роулинг, безусловно, образна, Гейман скорее мечтатель-визионер; тогда как Гарри Поттер остается всегда в нашем измерении, Тим Хантер путешествует в другие эпохи и в другие места. Его приключения, конечно, могут напоминать историю Гарри, но примерно так, как собака напоминает кошку, ведь они оба четвероногие млекопитающие.
Однако нельзя обойти случай «Самой плохой ведьмы» (The Worst Witch), первой книги серии, начатой в 1974 году английской писательницей Джилл Мерфи. Джилл увлекалась литературой и рисунком с четырехлетнего возраста, но жизнь ее оказалась наполнена несчастьями, болезнями и проблемами в семье. В 1986 году по книге был снят фильм, а в 1998 году появился телесериал (с 2002 по 2003 год он транслировался в Италии на Rai Due, RaiSat и Disney Channel под названием «Школа ведьм»). Все это произошло на семнадцать лет раньше «Философского камня» (книги) и на пять лет раньше появления фильма. Это единственный пример действительно примечательного в целом сходства с миром Гарри Поттера, среди всех высказанных сомнений в оригинальности Роулинг. Вот что мы здесь в данном случае находим:
— волшебную школу в замке, окруженном горами и лесом (как и Хогвартс);
— понимающего руководителя с твердыми, но добрыми чертами лица (как Альбус Дамблдор);
— долговязого, одетого в черное учителя зельеварения с мрачным характером, который всегда цепляется к главному герою саги (точно так же, как Северус Снегг к Гарри Поттеру);
— учителя заклинаний (как и профессор Филиус Флитвик);
— магические формулы, составленные из смеси английского и латинского языков (точно так же, как и заклинания в «поттериане»).
Однако, несмотря на неоспоримые, бросающиеся в глаза аналогии в деталях и персонажах, сюжет Мерфи разительно отличается от саги про Гарри Поттера, и он все же легче, чем чрезвычайно сложный и четко выстроенный сюжет Роулинг. Возможно, это один из примеров того, как идеи витают в воздухе и два человека работают в одном направлении, ничего не зная друг о друге. Более того, подобная бессознательная и таинственная «телепатия» уже наблюдалась со многими изобретениями и изобретателями, и если прав К. Г. Юнг, то все мы черпаем наши идеи из общего для всего человечества коллективного бессознательного. И как это происходит в школе на уроках сочинения, одна и та же идея разными людьми развивается столь причудливо, что в итоге каждая история становится уникальной.
Ни один из вышеупомянутых авторов, тем не менее, не рассматривал возможность обвинения Роулинг в истинном или предполагаемом плагиате (хотя мы рассмотрим в главе 15 необоснованные попытки раскрутить бизнес-стратегии, чтобы извлечь выгоду из успеха саги про Гарри Поттера). Из всего этого следует единственный объективный вывод: «мама» Гарри, несомненно, использовала мотивы древней фантастической, алхимической традиции, а также мифологический, магико-антропологический, исторический и метафизический материал. Почти всегда Роулинг по-своему перемешивала эти ингредиенты, создав новую и уникальную серию книг, которая, в свою очередь, станет первоосновой для будущих авторов этого жанра.
Что касается стиля писательницы, то в его критике никогда не было недостатка. В 2007 году литературный обозреватель газеты Guardian Николас Лезар даже назвал его «ядовитым»
[268], рассмотрев в качестве символического примера страницу 324 из «Ордена Феникса», где последовательно появляются шесть наречий, описывающих эмоциональные состояния персонажей: «Сказал злобно Снегг», «сказал Гарри яростно», «сказал он меланхолично», «строго сказала Гермиона», «возмущенно сказал Рон», «надменно сказала Гермиона». В английском языке каждое из этих наречий имеет суффикс «ly», который обозначает наречие образа и способа действия. Преподаватели, обучающие писательскому ремеслу, рекомендуют не использовать такие наречия для передачи настроения, а выражать их словами и действиями согласно известному девизу: Show, don’t tell (покажи, не говори). Когда читатель видит ситуацию, а не ее описание, текст делается более подвижным и легким. Поэтому интенсивное использование таких наречий свидетельствует о небрежном, с точки зрения содержания, и какофоническом, с точки зрения формы, стиле.
Ничуть не снисходительнее Лезара был в 2000 году Гарольд Блум, литературный критик и профессор Йельского университета, когда выпустил на страницах Wall Street Journal длинную статью-анафему про авторские достоинства Роулинг с красноречивым названием «Могут ли ошибаться 35 миллионов покупателей книг? Да». По мнению Блума, книги Роулинг предоставляют мало пищи для умственного и духовного развития читателя и недостаточно оригинальны, к тому же характер ее писательской работы оставляет желать лучшего: «Стиль ее прозы, насыщенный штампами, не ставит перед читателями серьезных запросов. На одной произвольно выбранной странице, к примеру странице 4 первой книги о Гарри Поттере, я насчитал семь штампов»
[269].
