Таким образом, за Джоан оставляют окончательное одобрение сценариев, а также право вето на некоторые товары, от продаж которых, как пишет пресса
[282], она получит 5 центов за штуку (помимо одного процента от стоимости каждого проданного билета в кино). В связи с этим писательница, уточняя в 2003 году динамику бизнеса с Warner Bros., упомянула об одной из отвратительных игрушек в наборе «хэппи-мил» Макдоналдса, которую ей удалось отклонить: «Два раза в год я сажусь за стол с Warner и болтаю о товарах. Вы бы видели некоторые изделия, выпуск которых был предотвращен: будильник с лицом Плаксы Миртл на унитазе и много вещей еще куда хуже»
[283].
Гарантии, предлагаемые Хейманом, а также то, что он первый из мира кино проявил интерес к саге, в конечном итоге побеждают сопротивление автора. В то же время на переговоры влияет растущая конкуренция — «Поттер-лихорадка» усиливается и в США, и в Европе. В 1999 году Хейману были предоставлены права на первые четыре книги
[284] в совместном производстве с Warner Bros. по контракту на два миллиона долларов.
Несмотря на заверения киношников, Джоан все еще нервничает при мысли о возможных потерях при «переводе» романов с литературного языка на визуальный, но в то же время ей не терпится увидеть экранную версию «Гарри Поттера» и особенно визуальное решение квиддича.
Ее опасения оказываются неоправданными: компания не только сохранит абсолютную приверженность тексту «Философского камня», но и выйдет за рамки первоначальных обещаний. С Роулинг проконсультируются по всем деталям, попросят у нее список идеальных с ее точки зрения взрослых актеров (первая кандидатура, которую она предложит, — это Робби Колтрейн на роль Хагрида), учтут ее мнение о пробах детей, которым суждено стать знаменитым трио саги, и о кастинге других важных персонажей (таких как, например, Полумна Лавгуд). Кинокомпания даже предлагает Джоан стать камео в роли Лили Поттер в «Зеркале Желаний», но писательница отказывается:
«На самом деле, я не хочу быть актрисой, даже в образе кого-то, кто просто должен стоять перед всеми и махать рукой»
[285].
Ей также дают право голоса в выборе сценариста и режиссера, и когда между ней и Стивеном Спилбергом, который в какой-то момент кажется наиболее вероятным кандидатом, возникают непримиримые разногласия, она выбирает очень миролюбивого Криса Коламбуса. Официально его утверждают режиссером в марте 2000 года.
В первых поставленных им двух эпизодах режиссер действительно докажет абсолютную верность ее романам, и Роулинг будет рада помочь ему непосредственно, объяснив правила квиддича или то, как кирпичная стена соединяет бар «Дырявый котел» с Косым переулком.
Еще один барьер в процессе создания фильма представляет собой общение со сценаристом Стивом Кловзом, который был выбран после нескольких отказов другим «подходящим кандидатурам». Джоан, как и все писатели, ревниво охраняет неприкосновенность своей работы и опасается, что он наложит руку на ее детище. К тому же Кловз американец, и Роулинг боится выхолащивания британского духа, о котором она рассказывала в книгах и который вдохновлял ее. Но на ланче в Лос-Анджелесе, где также присутствуют Хейман и высокопоставленный руководитель Warner Bros., страхи рассеиваются, как только Стив заявляет, что его любимый персонаж — Гермиона Грейнджер. Позже он выступает против изменений, предложенных представителем кинокомпании, и советует Джоан, как поладить с исполнительным директором. Она определенно покорена им, о чем свидетельствует ее прямое признание:
«Ланч продолжился, и старший руководитель долго говорил, доминируя в разговоре […]. Затем он начал предлагать нам, какие вещи следует изменить, и прежде всего это касалось персонажа Гарри.
„Нет, это не сработает“, — дружелюбно сказал Стив.
Когда обед закончился, Дэвид, Стив и я пошли вместе выпить кофе. Попутно Стив выразил мнение, что я должна четко сказать „им“, что будет работать, а что — нет […]. В ту минуту я была им восхищена»
[286]. Потом они наладят плодотворное сотрудничество, главным образом через электронную почту, и надолго подружатся.
Со Стюартом Крэйгом, сценографом всех восьми фильмов, Роулинг будет работать тоже в полном согласии: она нарисует ему карту Хогвартса и предоставит много полезных советов, особенно на ранних стадиях разработки киноверсии. Крэйг дорожит этим доверием, сочетая идеи автора со своим собственным ярким творческим почерком. До такой степени, что при первом посещении съемочной площадки Роулинг заявляет, что у нее создалось впечатление, будто она прогуливается у себя в голове, настолько обе кинематографические постановки были близки к ее мысленным образам.
Наконец, писательница установит «привилегированные» отношения с некоторыми актерами из-за важности персонажей, которых они воплощают. Так, например, она заранее выдает Алану Рикману крошечные, но драгоценные и эксклюзивные подсказки, которые позволят ему сразу же заявить на экране об особенности персонажа Северуса Снегга. Сложность в том, что особенности эти проявятся только в пятом романе. Рикман сам признавался: «Она только дала мне крохотную информацию, которая навела меня на мысль, что у моего персонажа двусмысленная история. Я узнал, что он [Снегг] был человеком, а не автоматом и что по отношению к Гарри у него было определенное желание сберечь его или что-то подобное, но я это уловил в любом случае. Этого было достаточно, я не знал, что он двойной агент»
[287]. После смерти актера в 2016 году Роулинг сама раскрыла в Твиттере, что это была за важная информация: «Я рассказала Алану, что скрывалось за словом „всегда“».
Как известно любому поклоннику «поттерианы», именно эта деталь показывает, что Снегг никогда не переставал любить мать Гарри, свою подругу детства, до такой степени, что его Патронус обретет тот же образ, что и Патронус потерянной им любимой — образ лани.
Ту же «личную» поддержку Джоан окажет и маленьким исполнителям ролей центральных персонажей. Например, Эмме Уотсон автор признается, что был момент, когда, целуя обоих ее молодых коллег, Руперта Гринта и Дэниела Рэдклиффа, услышала прямой вопрос от Дэниела: а Гарри умрет в конце саги? Она ответила ему пророческим намеком, что тогда бы он оказался на съемках «сцены смерти»
[288]. (То есть Дж. Роулинг здесь проговорилась, что решила не убивать Гарри Поттера, хотя такие мысли были. — Прим. пер.)
