Восстановление остальной части Китая началось приблизительно в 950 году. В 960 году известный полководец Чжао Куан Инь основал новую династию, которую он назвал Сун. Он объединил под своей властью большую часть Китая, при этом некоторые провинции в Южном Китае сохранили независимость. Столицей стал Кайфын. При Сунах Китай сохранил свое культурное господство; время правления этой династии приходится на эпоху, когда китайская культура достигла небывалого расцвета. В политическом отношении, однако, династия Сун была робкой и пассивной. То, что для императоров Хань и Тан было бы позорным миром, вполне устраивало Сун. Хорошие отношения с активными противниками часто покупались за счет больших контрибуций, а провинциальных правителей Китайской империи, оказывающих сопротивление, даже убеждали перейти к политике примирения и милосердия. Неприятелей в южных государствах не трогали, что было невероятно для династий Хань и Тан. Сун были слишком благородными для мира XI века. Его слабые попытки устранить киданей прекратились, как только на северо-западе появилась более серьезная угроза.
Тан позволила тангутам поселиться в Ордосе
[326]. В Китае государство буддистского племени под названием Си-Ся смогло укрепить свои позиции в результате постоянной вражды между Сун и Ляо. В 1030 году Си-Ся завоевало Ганьсу и Алашань, где к тому времени обосновалась группа уйгуров. Тангуты перехватили важный торговый путь, поэтому Сун лишилась возможности торговать с Юго-Западной Азией через Восточный Туркестан (современный Синьцзян). Опасаясь конфликта с двумя соседними государствами, Сун выплатила большие денежные суммы и империи киданей, и Си-Ся.
В начале XII века кидани, которые ранее исповедовали буддизм, попали под сильное влияние китайской культуры. Их воинственный, энергичный настрой изменился вследствие принятия более цивилизованного образа жизни. Тунгусское племя, чжурчжэни, живущее в долине Сунгари и бывшее подданными киданей, приблизительно в это же время подняли восстание. Императоры династии Сун поступили согласно старой китайской пословице: «Борись с варварами при помощи варваров». Они предложили чжурчжэням территорию киданей при условии, что территория Северного Китая должна быть возвращена Сунам. После этого чжурчжэням предлагали большие контрибуции, выплачиваемые киданям. В разразившейся войне кидани были побеждены, и в 1123 году их положение кардинально поменялось: они перестали быть хозяевами чжурчжэней и стали их вассалами. Однако часть киданей во главе с членом династии Ляо ушла на запад и там стала вести кочевую жизнь. Так продолжалось в течение многих лет. Затем, укрепив свои позиции за счет присоединившихся к их войскам племен, кидани вторглись в восточную часть Туркестана, где основали Западное Ляо, более известное как государство каракитаев (см. гл. 7).
После удачного наступления на киданей чжурчжэни обратили свои взоры на империю Сун. Вскоре тем стало ясно, что чжурчжэни были более опасным врагом, чем кидани за все время их существования. Конница чжурчжэней быстро направилась на юг и в 1126 году захватила столицу Сунов Кайфын, где императора со всем двором взяли в плен. В 1129 году они даже пересекли реку Янцзы, но позже оставили часть захваченной территории. Ветвь династии Сун бежала на юг, чтобы сформировать в 1127 году Южную династию Сун со столицей Линьань (современный Ханчжоу). Вся окрестность Желтой реки (Хуанхэ) и большая часть территории в междуречье Хуанхэ и Янцзы осталась в руках чжурчжэней. В свою очередь они основали империю, и их правящая семья также получила династическое имя в соответствии с китайской традицией. Они назвали себя Цзинь (Золото). В 1153 году император династии Цзинь перенес столицу в Пекин, который тогда назывался Чжунду.
Борьба между государствами Сун и Цзинь продолжалась какое-то время, но в 1138 году был заключен мир. Сун снова должны были выплатить контрибуцию. Империя чжурчжэней вскоре стала очень мощной, до начала XIII века она была одним из самых внушительных государств в Восточной Азии. Хотя империя Цзинь не хотела повторить судьбу киданей, чжурчжэни (к тому времени, как Чингисхан приблизился к их границам в 1211 году) все же обменяли их буйную кавалерийскую жизнь на «шелковое спокойствие»
[327]. Дальнейшие опасения правительства Цзинь были связаны с тем, что чжурчжэни потребовали для себя слишком много привилегий, и все население выражало недовольство по этому поводу.
Осторожное начало: нападение на Си-Ся
После объединения тюркских и монгольских племен кочевая империя снова появилась на северо-западной границе Китая. Могущественная страна с ее богатствами всегда была привлекательной д ля жадных кочевников севера как неисчерпаемый источник для грабежа и выгодный партнер в торговых соглашениях. На протяжении столетий вторгающиеся варвары, которые основывали свои собственные государства в завоеванных областях, довольно быстро сливались с китайским обществом и китайской культурой. Долгая история Китая насчитывала много таких случаев; могли отличаться только отдельные особенности каждой подобной ассимиляции.
Каждое кочевое государство, которое приобретало хоть какую-то значимость в Центральной Азии, вторгалось в Китай и обогащало себя за счет Небесной Империи, и Чингисхан, став властителем объединенной Монголии, тоже рассматривал подобный поход. Его также привлекала богатая добыча на юго-востоке.
Как всегда осторожный и систематический политик, он начал вторжение на китайскую территорию с нападения на Си-Ся. Было много причин для того, чтобы начать именно с этого государства. Чингисхан впервые боролся с людьми, ведущими оседлый образ жизни. Проблемы, которые это могло бы повлечь за собой, были незнакомы монгольскому вождю. Си-Ся, самое слабое из трех китайских государств, было лучшим местом для того, чтобы узнать об этих трудностях. Кроме того, он получил много сведений о Си-Ся от онгутов, кераитов, найманов и уйгуров — племен, которым приходилось иметь отношения с этим государством. Другим важным фактором было то, что Чингисхан считал империю Цзинь своим самым главным врагом и, нападая на нее, должен был быть уверен, что Си-Ся не ударит с тыла.
Прежде чем вести войска на китайскую территорию, Чингисхан хотел удостовериться, что онгуты, жившие на границе с Китаем, не предадут его. Потенциально и Си-Ся, и империя Цзинь могли подкупить онгутов, и те бы ударили с тыла, в то время как Чингисхан находился в Китае. Хан онгутов Алахуш-Тегин был верным сторонником Чингисхана, однако к тому времени он был убит. Чтобы быть уверенным в расположении его преемников, Чингисхан выдал одну из своих дочерей (Алаху-Бэки) и позже внучку замуж за соответственно первого и второго наследников Алахуш-Тегина. Алаха-Бэки была энергичной женщиной и какое-то время управляла онгутами в качестве регентши. Связь с ханами онгутов была позже укреплена за счет нескольких браков с дочерьми Чингисидов
[328].
