В вопросах политики Угедей в значительной степени полагался на Елюй Чуцая и Чинкая. Елюй Чуцай оказывал сильное влияние на состав и функционирование администрации, созданной по китайской модели. Он прославился благодаря административным усовершенствованиям, произведенным под его руководством во время правления Угедея, и его постоянным попыткам смягчить безжалостные монгольские порядки в Северном Китае. Задача, которую он сам себе поставил, была сопряжена с огромными трудностями. Никакие реальные преобразования не были возможны без предварительной подготовки Великого Хана и объяснения ему социальной ситуации, с которой он должен был иметь дело в его недавно завоеванной империи. Монголы не интересовались обычаями завоеванных стран, они просто использовали их территории и ресурсы
[859].
Правитель киданей набирал на государственные посты китайских, тангутских и уйгурских чиновников. Долгое время в администрации преобладали уйгуры, но постепенно китайцы приобрели большее влияние. Помимо Елюй Чуцая, важную роль в центральном правительстве играл кераит Чинкай (один из главных советников Чингисхана). Ни один указ не мог быть принят в Северном Китае, если Чинкай не утвердил его на уйгурском письме
[860]. Вероятно под влиянием своих советников, Угедей провозгласил множество законов во время кур ил тая, проведенного в 1235 году
[861]. Елюй Чуцай хотел ввести бюджет в Монгольской империи и поэтому должен был стандартизировать налоги, которые платили различные народы. Оседлое население должно было платить 10 % от своего дохода или урожая, в то время как кочевники должны были сдавать в качестве налога одно животное из каждой сотни. Киданский советник желал запретить чиновникам Монгольской империи принимать от людей подарки. Это противоречило монгольской традиции, поэтому Угедей не мог понять, в чем смысл принятия этого закона. «Пока чиновник не вымогает подарки, почему он не должен их принимать?» — сказал он
[862].
Хотя известно, что конная служба гонцов (Ям, см. гл. 4) была организована по приказу Чингисхана
[863], Угедей принял ряд мер по ее усовершенствованию вскоре после того, как стал новым ханом
[864]. На курилтае 1235 года он объявил о расширении сферы действия этой службы, этот год иногда дается как дата официального открытия Яма
[865]. Чагатай сыграл активную роль в ее становлении
[866]. По всей империи были установлены дорожные станции, каждой из которых управляло несколько чиновников, на каждой имелись лошади, крупный рогатый скот и пища
[867]. В Средней Азии колодцы были вырыты вдоль дорог Самые важные пути сообщения в империи пролегали между резиденциями Угедея, Чагатая и Базу
[868]. Елюй Чуцай и его помощники обеспечивали дорожные станции запасами зерна
[869]. Усовершенствование и расширение конной службы гонцов, а также выкапывание колодцев Угедей считал своими самыми большими достижениями как правителя
[870].
К 1219 году Чингисхан уже выбрал себе место главной резиденции. Оно располагалось в верховьях Орхона, возле основанного уйгурами в VIII–IX веках города Орда-Балык (Хара-Балгас). Примечательно, что это место находилось не в междуречье Онона и Керулена, но в пограничных районах улусов Угедея и Толуя, полученных ими позже. Мы можем предположить, что с 1220 года это место было центром всей Монгольской империи. Угедей в 1235 году окружил бывшую резиденцию отца стеной; он, как предполагают, является основателем монгольской столицы
[871]. Он даже посылал за мастерами в Китай, чтобы те украсили Каракорум, как была названа столица
[872]. Каракорум никогда не был большим городом. Францисканский монах Виллем Рубрук, который посетил монгольскую столицу в 1254 году, описал ее следующим образом: «Что касается города Каракорума, я могу сказать вам, что, не считая ханского дворца, он меньше деревни Святого Дениса, а монастырь Святого Дениса в десять раз больше этого дворца»
[873]. После того как Хубилай перенес свою резиденцию в 1260 году в Пекин, Каракорум быстро пришел в упадок. В 1585 году на месте или около руин бывшего центра могущественной империи был основан буддистский монастырь Эрдени Ю
[874].
Учреждение постоянной резиденции для правительства помогло Елюй Чуцаю сделать центральную власть более сильной
[875]. Но даже после основания столицы истинный монгол Угедей (как и его преемники Гуюк и Мункэ) не мог быть привязан к одному месту. Весной Угедей находился в Каракоруме приблизительно до 21 апреля. Затем он направлялся к озерам и болотам Орхона, к северу от столицы. В конце мая или в начале июня он возвращался в Каракорум, но вскоре после этого двигался в горы к юго-востоку от Каракорума. В конце августа он шел на юг к реке Онгиин, где располагались его охотничьи угодья и зимняя резиденция. В феврале он снова возвращался в Каракорум
[876].
Завоевание Персии и Кавказа
Когда Чингисхан направлялся в Монголию после разгрома Хорезма, позади него оставались опустошенные,полностью разрушенные Хорасан, Афганистан, Центральная и Восточная Персия. На этой территории царила анархия, особенно в областях, разоренных Джебе и Субэдеем, которые после себя оставили полный хаос
[877]. В этих провинциях больше не было центрального правительства для того, чтобы восстановить порядок; поэтому реконструкция администрации могла быть осуществлена только на местном уровне. Жители городов, против которых был в основном направлен террор монголов, снова оказались жертвами этой запутанной ситуации.
