— Когда-то я тоже так думал.
— С тех пор ты вырос.
— Да, в каком-то смысле. Ева, темнота влечет чело века. Стоит один раз уступить этой тяге, и ты теряешь способность к сопротивлению.
— А почему ее не потерял ты?
— Я всегда хотел чего-то другого. Большего. — Рорк взял ее бокал и сделал глоток. — Я шел к этому большему, но часто оступался или делал шаг в сторону. А потом появилась ты. К тебе меня влекло больше, чем к темноте.
— А у него никого нет. Он не знает, что такое любовь. Люди ему не нужны. Он жаждет только вещей. Блестящих вещей, которые светятся в темноте. Рорк, они стали еще ярче, потому что уже были запачканы кровью. И я уверена на все сто, что эта кровь бежит в его жилах. Именно поэтому они ему так дороги.
Ева повела плечами:
— Да, я сумею его узнать. С первого взгляда. Дело за малым: нужно выяснить, где он.
— Тебе пора отдохнуть. Она покачала головой:
— Я хочу посмотреть, чем закончился поиск.
Стивен Уиттьер пил чай «Эрл Грей» из своей люби мой красной кружки. Он уверял, что так вкуснее. Это утверждение раздражало его жену, которая предпочитала старинный мейсенский фарфор. И все же она любила мужа за простонародные привычки так же, как любила за силу, надежность и чувство юмора.
Союз между ними — строителем и светской леди — сначала изумлял и сбивал с толку ее родных. Но Патриция уперлась в пол каблуками своих шикарных туфель и наотрез отказалась слушать мрачные предсказания родственников. Тридцать два года спустя об этих предсказаниях забыли все, кроме Стива и Пат.
Празднуя очередную годовщину свадьбы, они про возглашали тост: «Это долго не протянется! « Потом выпивали шампанское и смеялись, как дети, радуясь, что всех одурачили.
Их семейная жизнь оказалась исключительно удач ной, и даже прежние недоброжелатели были вынуждены признать, что у Стива Уиттьера есть мозги и хватка, что он с толком использовал то и другое и сумел обеспечить Пат достойное существование.
Он с детства знал, что будет делать. Строить или перестраивать здания. Создавать домашний очаг, которого в детстве у него не было, и давать возможность делать это другим.
Он создал компанию «Уиттьер констракшн» из ни чего. Создал кровью и потом. Сначала его поддерживала мать, беззаветно верившая в сына, а потом — Пат. Он начал с бригады из трех человек и передвижного офиса в кабине грузовика, а затем тридцать три года укреплял фундамент дома своей мечты и добавлял к нему этаж за этажом.
Сейчас у Стива были архитекторы, инженеры, десятники и управляющие, он мог координировать их действия из своего кабинета, но вместо этого целыми днями ездил со стройки на стройку. Он по-прежнему любил засучить рукава и взяться за мастерок, как простой каменщик. Ничто не радовало его так, как шум и грохот, сопровождавшие возведение нового здания или перестройку старого.
Огорчало Стива только одно: что фирма «Уиттьер» еще не стала фирмой «Уиттьер и сын». Он до сих пор надеялся на это, хотя Тревор не имел к строительному делу ни таланта, ни интереса. Стив хотел верить, что его единственный сын скоро остепенится и поймет ценность честного труда. Но в последнее время мальчик сильно тревожил его.
Они не воспитывали из сына барчука, который ждет, что ему все поднесут на блюдечке. С детства к нему проявляли разумную требовательность и старались не баловать. Вот и сейчас мальчику платили хорошее жалованье и ждали от него хорошей работы. Но проблема (или по крайней мере часть проблемы) заключалась в дорогих подарках, которые ему делали родственники со стороны матери. Несмотря на все старания родите лей, мальчик неизменно выбирал самый легкий путь.
«Что легко дается, тем не дорожишь, — думал Стив, обводя взглядом уютную малую гостиную. — Но я и сам виноват. Слишком многого ждал от сына, возлагал на него слишком много надежд». Никто лучше Стива не знал, как тяжело и страшно бывает мальчику, если повсюду маячит тень его отца.
«Пат права, — думал он. — Нужно оставить Тревора в покое, дать ему больше пространства. Ослабить семейные связи и отпустить на волю. Конечно, выпихнуть Тревора из гнезда и со стороны следить за тем, как он пытается повзрослеть без помощи родителей, даже и подумать страшно. Но если сын не хочет заниматься бизнесом, его следует освободить от этого. Мальчик не должен просто отсиживать на работе время и получать за это деньги». И все же Стивен медлил — из-за страха, что мальчик не бросится искать себе дело по душе, а просто-напросто обратится к деду и бабке со стороны матери и станет припеваючи жить за их счет.
Он прихлебывал чай в своей любимой комнате, которую его жена со смехом называла «пещерой Стива». Здесь стоял письменный стол; Стивен предпочитал малую гостиную большому, просторному офису компании, расположенному в Нижнем городе, и хорошо оборудованному домашнему кабинету. Любил ее теплые темные тона и полки с игрушками — грузовиками, легковушками и строительными машинами, которые он неизменно просил дарить ему на день рождения и Рождество. А еще он любил уединение. Если спустить жалюзи и закрыть дверь, легко представить, что ты действительно находишься в пещере, а не в комнате трехэтажного особняка.
Резкий звонок в дверь заставил его встрепенуться. Первой реакцией Стива была досада. Но когда он посмотрел на обзорный экран и увидел сына, это доставило ему живейшую радость.
Стив встал с просторного кожаного кресла и потянулся. Ростом он был немного ниже среднего, брюшко только намечалось. Его руки и ноги были мускулисты ми и твердыми, как камень. Выцветшие голубые глаза окружала сеть тонких морщинок. Пышные темные волосы поседели, но почти не поредели.
Он выглядел на свой возраст и не желал думать ни о каких пластических операциях лица. Любил повторять, что честно заслужил свои морщины и седину. Хотя эта фраза заставляла морщиться его сына, помешанного на моде и сохранении молодости.
Впрочем… Наверно, на месте Тревора он тоже был бы тщеславным. «Мальчик — писаный красавец, — думал Стив. — Высокий, стройный, смуглый и светловолосый. Жаль только, что эта красота не от природы. Мальчик тратит целое состояние на одежду, парикмахерские, курорты и визажистов».
Стив отогнал от себя эту мысль и поспешил к двери. Зачем говорить с мальчиком о таких пустяках? Тем более что Тревор был здесь редким гостем.
Он открыл дверь и улыбнулся.
— Вот это сюрприз! Входи. — Стив похлопал его по спине и пропустил в прихожую. — Что-нибудь случи лось? Почему ты приехал посреди ночи?
Тревор повернул запястье и посмотрел на свои часы с перламутровым циферблатом.
— Сейчас только одиннадцать.
— Серьезно? А я задремал у себя в малой гостиной. — Стив покачал головой. — Твоя мать уже легла. Я схожу за ней.
— Нет, не надо. — Тревор помахал рукой. — Я вижу, ты опять сменил коды.
— Как всегда, раз в месяц. Лучше перестраховаться, чем недостраховаться. Я дам тебе новые коды. — Стив хотел было пригласить сына в свою пещеру и предложить выпить чаю, но Тревор уже направился в большую гостиную, подошел к бару и налил себе бренди.
