Ну и ладно. Я все равно прекрасно знаю ее цвет.
И пусть дым во мне будет такого же цвета. Хватит уже цепляться за старые привычки. Я больше не лучник.
Я стреломант.
Сменив цвет, дым внутри меня стал клубиться как-то активнее и будто бы даже радостнее. Что ж, попробуем левитировать, раз так.
Я мысленно потянул свой дымный силуэт наверх, отрывая его от тела и позволяя ему подняться над землей на несколько сантиметров. А потом, когда это произошло, потянулся за ним телом, пытаясь снова вернуть прану в пределы организма, но теперь уже — привязывая организм к пране, а не наоборот.
Похожим способом я учился менять в воздухе траекторию движения или падения, используя для этого все, что попадется под руки, включая собственное оружие — понимая и допуская, что в эти моменты свободного падения для тела фактически не существует привычных точек отсчета.
И это сработало. Я почувствовал, что ноги больше не упираются в землю, я почувствовал, что меня слегка покачивает, но ни на то, на на другое старался не обращать внимания — почему-то мне казалось, что стоит задуматься об этом, и тут же я потеряю всю концентрацию, привычно попытаюсь позиционировать себя относительно земли и тут же упаду.
Вместо этого я аккуратно переместил свой прановый образ обратно на грунт и потянулся за ним физическим телом. Совместил их воедино, отвлеченно почувствовал, как ноги коснулись земли, и только после этого открыл глаза.
Что ж, это было интересно, но не сказать, чтобы сильно ново. Однажды мне уже доводилось сохранить себе жизнь таким способом, правда тогда я не парил над землей, а падал с третьего этажа, вместо пранового образа был мертвый стражник, и вместо того, чтобы притянуться к нему я его от себя отшвырнул, что отбросило и меня тоже и позволило влететь в чужое окно вместо того, чтобы рухнуть на мостовую…
Но принцип один и тот же.
Амина смотрела на меня, недовольно поджав губы.
Зато Персефона сияла, как будто я ей вернул ее утраченную руку.
— Прекрасно, просто прекрасно! — провозгласила она, хлопая в ладоши. — Если кто-то хочет попробовать левитацию, сейчас самый лучший момент для этого! Конечно, мы будем тренировать ее и потом, но вы можете попробовать и сейчас — вдруг у вас это получится интуитивно, как у Сержа?
Я обернулся, чтобы посмотреть на студентов. Они все как один смотрели на меня, и в их глазах стоял немой вопрос, будто они надеялись, что я каким-то образом без слов сейчас им объясню, как именно я это сделал. Я мог лишь развести руками.
И тем не менее, они попробовали. Не все, примерно половина. А получилось из этой половины только у троих, одним из которых был Широ. Приземлиться же обратно и вовсе не удалось никому — все попадали, не удержавшись на ногах.
— Для начала весьма неплохо! — похвалила студентов Персефона. — Не переживайте, как и на все остальное, на это нужно время. А сейчас наконец перейдем к тому, для чего я попросила двух добровольцев. Выйдите, пожалуйста, на середину поля.
Я бросил короткий взгляд на Амину, она ответила мне тем же, перекинув палочку леденца из одного угла рта в другой.
Что ж…
Я шагнул первым, опередив блондинку на пол-секунды. Впрочем, она тут же догнала меня, и даже вырвалась на шаг вперед, будто пытаясь показать, что она тоже не промах.
— Итак, самое простое, что можно освоить — это левитация, и, как мы выяснили, оба наших студента прекрасно ею владеет! — объявила Персефона, когда вышли на середину поля. — А теперь перейдем к управлению праной в отрыве от собственного тела. В любом случае, когда вы оперируете праной, вы так или иначе выносите ее в окружающее пространство. И первое, что вы должны понять и почувствовать — как ведет себя ваша чистая прана в пространстве. В каких направлениях и с какой скоростью происходит ее рассеивание. Только исходя из этих сведений вы в будущем сможете эффективно управлять своими рабочими телами и понимать, какие техники вам будут даваться проще, а какие — сложнее.
— А двое-то зачем? — спросил кто-то из толпы студентов.
— Прана не может быть выделена просто так. — Персефона развела руками. — Она должна быть либо заключена в определенную форму, либо вложена в рабочее тело. Либо же — уравновешена другой праной.
— В смысле? — не понял я. — Мы что, будем атаковать друг друга?
— Полно вам, Серж! — рассмеялась Персефона. — Какие там атаки, вы же ни одной техники не должны до сих пор знать! Нет, никаких атак, просто давление друг на друга чистой праной. У таких одаренных, как вы, никаких проблем с этим возникнуть не должно — у вас отличный пранозапас и вы отлично управляетесь с ним. Воспользуйтесь тем методом, который вы использовали для того, чтобы левитировать, но пошлите прану в сторону напарника. Если почувствуете, что его поток праны передавливает ваш — усильте свой. Если понимаете, что становится тяжело — поднимите руку, и мы прервемся.
— Это точно безопасно? — с сомнением уточнила Амина, глядя на меня.
— Абсолютно. — улыбнулась Персефона. — Если я пойму, что что-то идет не така, я смогу вас остановить, не переживайте.
Что ж, с одной стороны для Амины сейчас это лучшая возможность подкинуть мне какую-нибудь свинью. С другой стороны, ее удивление и сомнение были такими реалистичными, что даже немного стыдно стало ее в чем-то подозревать.
Ладно. Прорвемся.
Я поднял руки и заставил красный дым вытекать из пальцев… Нет, стоп, не красный. Я же решил, что дым фиолетовый. Пусть фиолетовый дым вытекает из пальцев и тугими струями, будто по ниточкам, тянется в сторону Амины…
Чтобы примерно на середине пути напороться на полный свой аналог, разве что немного другого оттенка. Струйки столкнулись, расплющились друг об друга, растекаясь в воздухе смешивающимися кляксами, затягивая пространство между нами.
— Отлично, наращивайте поток! — крикнула откуда-то издалека Персефона.
Я добавил напора, заставляя дым уже не струиться, а натурально течь из пальцев. Едва оторвавшись от кончиков ногтей, струи праны сливались в один плотный поток, который сталкивался с таким же потоком и закручивался диковинным вихрем.
Я следил за тем, как облака и завихрения праны рассеиваются в пространстве. Два разных оттенка одного и того же цвета вращались вокруг друг друга, но не смешивались, между ними всегда была граница разделения. Моя прана стремилась уйти вверх и вправо и почему-то немного — назад. Прана Амины стремилась влево и вниз, диаметрально противоположно моей, но рассеивалась намного медленнее.
Внезапно я понял, что облако смешения двух потоков становится ближе ко мне — Амина усилила поток! Случайно, специально, с командой, которую я прослушал, или без нее — она это сделала!
Сжав зубы, я развернул руки ладонями к Амине и позволил пране течь из них уже настоящим бурлящим потоком горной реки! Фиолетовый дым хлынул вперед, пробивая облако и сдвигая его по направлению к Амине!
