— Зубной щетки нет, но есть полтюбика зубной пасты, — громко объявила она. — Ни головной щетки, ни расчески, но есть шампунь. Еще один набор постельного белья — фу, какая вонь! —в корзине для грязного белья, вместе с заплесневевшим полотенцем. — Пибоди вышла из ванной, — Похоже, он захватил с собой только самое необходимое. А перед этим у него тут были гости. Вернее, гостья — дама, заслужившая свежие простыни.
— Что ты делаешь? — рассеянно спросил Макнаб.
— Забираю эти простыни на анализ. Он их постелил, и постель осталась неубранной. Значит, ими пользовались. Что-то мне подсказывает, что здесь занимались бурным сексом, стало быть, могут остаться следы ДНК.
Макнаб хмыкнул, продолжая возиться с компьютером.
— Я тебе скажу, чего еще здесь не хватает, помимо зубной щетки и гребешка, — добавила Пибоди. — Нет альбома с вырезками о его брате. А это уже интересно.
— И это тоже. — Макнаб поднялся и повернулся к ней. Теперь фара скутера светила ему прямо в лицо. — Но вот что действительно интересно: компьютер спекся. Похоже, он заражен тем же вирусом, что и машинки в Нью-Йорке.
Ева выслушала телефонный отчет Пибоди, расхаживая по запертому кабинету Рорка. Она полагала, что, несмотря на все защитные меры, кто-то все равно мог пробиться и записать разговор, но для этого требовались время и усилия.
— Я собираюсь потянуть кое-какие ниточки и нажать на местных, — сказала она Пибоди. — Обеспечу тебе «зеленый коридор» для изъятия и провоза любых предметов, по твоему усмотрению необходимых для расследования. Это займет какое-то время, но я позабочусь, чтобы утром тебя вместе с конфискованными уликами погрузили в самолет. Сиди тихо. Я тебе перезвоню.
Она отключила связь, не переставая расхаживать взад-вперед: ей надо было прикинуть, как лучше запустить бюрократические колеса.
— Могу я внести предложение? — вставил Рорк. — Я мог бы доставить их назад своим самолетом, обойдя волокиту с местной полицией.
Ева нахмурилась.
— Нет. Я не хочу действовать через голову местных властей. Лучше потратите чуть больше времени, но зато все будет чисто. Когда факты выйдут наружу — а уж об этом я позабочусь! — я хочу, чтобы с нашей стороны все было безупречно. Сначала разведу дипломатию с шефом полиции, а если это не сработает, переброшу его майору Уитни. Но нет, все должно сработать! Какая им разница, если мы перевезем сюда сгоревший компьютер и какие-то простыни?
— Ну, тогда занимайся своим делом, а я вернусь к нашим гостям. Пришлю тебе мяса, зажаренного на решетке: это тебя подкрепит перед предстоящим испытанием.
— Не напоминай. Мне не понравилось, как Трина меня разглядывала.
Рорк вышел из кабинета, оставив ее одну. Ева включила режим изоляции и села за его компьютер, подумав, что могла бы остаться здесь на всю ночь взаперти, вне досягаемости для шампуней и лосьонов. Тут есть микроволновка, а значит, без еды она не останется. Связь тоже есть. Это было бы так… успокоительно — спрятаться ото всех и поработать в одиночестве!
Но тут ей вспомнилась Мэвис, ворвавшаяся в дом двадцать минут назад в сопровождении сияющего Леонардо.
«В такие моменты, — подумала Ева, — об одиночестве можно только мечтать».
Она включила телефон и приготовилась смазывать колеса бюрократии.
Глава 13
В конце концов Ева все-таки вышла из запечатанной комнаты. Для нее это было проявлением силы характера. Собрав все свое мужество, она спустилась вниз, прошла через весь дом в задний внутренний дворик — и тут ее взору предстала идиллическая сцена.
Вообще-то, Ева привыкла к сценам, хотя в привычных для нее сценах где-то поблизости непременно располагался труп. Но она могла оценить и такую сцену, где смерть не является частью пейзажа.
Слышалось чириканье какой-то птички — немудрящая песенка из двух нот, веселая и немного назойливая. Бабочки с черно-оранжевыми крыльями тучей осаждали лиловые гроздья цветов на кусте, возвышавшемся в дальнем углу двора.
Новая игрушка Рорка — огромное серебристое чудище на колесах — вовсю дымила, а сам он стоял как капитан на мостике, энергично орудуя лопаткой с длинной ручкой. Дым припахивал мясом, которое подавалось в виде сочных гамбургеров на булочках, и гости уже энергично угощались ими. Одни сидели за столиками, другие болтали стоя: вечерника была в самом разгаре.
Лучший патологоанатом города потягивал пиво из бутылки и был занят веселым разговором с Мэвис. Мира — и откуда ее черти принесли? — сидела за овальным столиком, уставленным едой и мерцающими свечами, и вела беседу с Леонардо и с устрашающей Триной. Капитан электронного отдела стоял, жуя гамбургер, и посвящал Рорка в тайны и загадки готовки на гриле.
Всем было чертовски весело, все выглядели довольными и сытыми. По мнению Евы, все это было страшно неуместно. Сама она только что вышла из изолированного помещения, где провела много времени, распутывая бюрократические узлы и пробираясь по минному полю дипломатии, подмазывая и улещивая кого надо. У нее на руках было расследование запутанного дела с тремя трупами, в котором были замешаны спецслужбы и государственные секреты. А тут, понимаете ли, гамбургеры и пиво в сумерках, под аккомпанемент бабочек и птичьего пения.
«Странная штука жизнь», — подумала Ева.
Первым ее заметил Леонардо и поспешил к ней с радостной улыбкой на широком лице цвета карамели. На нем были легкие белые брюки из переливчатого шелка, а сверху — нечто весьма открытое, ярко-желтое, с лямками крест-накрест на груди. Наверное, такой наряд и полагалось надевать на пикники с грилем.
Леонардо наклонил голову, и его мягкие курчавые волосы коснулись щеки Евы раньше, чем губы.
— Мэвис мне все рассказала, и я хочу тебя поблагодарить за то, что ты была к ней так добра. Я знаю, ты занята, но ради нее ты пожертвовала своим временем, помогла ей прийти в себя и успокоиться.
— Ей просто надо было выплакаться.
— Я знаю. — Он крепко обнял Еву и прижал ее к своей твердокаменной груди. На этот раз, когда он заговорил, голос у него дрогнул: — Ребенок шевельнулся!
— Да. — Ева не знала, что полагается отвечать в таких случаях, и неуверенно похлопала его по полуобнаженной спине. — Она мне сказала. Значит, теперь… гм… все в порядке?
— Все отлично! — Леонардо глубоко вздохнул, его золотистые глаза блестели. — Просто бесподобно! Добрые друзья, женщина, которую я обожаю, носит моего ребенка. Жизнь бесценна! Теперь я это чувствую, как никогда раньше. Я знаю, что доктор Мира хочет с тобой поговорить, но мне хотелось улучить минутку для себя.
Подхватив Еву одной рукой, Леонардо чуть ли не по воздуху перенес ее к столику, за которым сидела Мира.
— Не начинай! — погрозил он пальцем Трине. — Даллас нужно поговорить с доктором Мирой и минутку передохнуть.
— Ничего, я подожду. — Ярко-малиновые губы Трины растянулись в зловещей усмешке, от которой у Евы холодок пробежал по спине. — У меня большие планы. — Она взяла свою тарелку и ушла, широко шагая в сандалиях на шестидюймовой платформе.
