Книга Дети Левиафана, страница 18. Автор книги Никита Киров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дети Левиафана»

Cтраница 18

— Это мне? — пробормотал Эйнар. — Спасибо.

— Вам спасибо.

Парочка слиняла. В чистую тряпицу завёрнут горячий мясной пирог. Выглядел он замечательно, а пах ещё лучше. Испекли угощение в благодарность. В глазах защипало. Эйнар хмыкнул. Ничего себе, смогли растрогать. Пирог оказался вкуснейшим.


Хотя что-то есть хорошее в этом месте. Можно спать не только ночью, но и большую часть дня. Эйнар отоспался за всю жизнь и опять уснул после того, как покончил с пирогом. Но вечером сон прервал разбудил тихий разговор. Кто-то сидел снаружи, на скамейке. Один голос знакомый, это девушка, Ханна, но с ней не Людвиг. Они ссорятся, но тихо.

— Думаешь, что я этого не увижу? Да вся деревня это обсуждает!

— Ну и пусть обсуждают. Я уже не девочка, папа. И потом, можешь не беспокоиться. Мы просто разговариваем.

— Я же вижу, как ты на него смотришь, — сказал мужской голос.

Это староста, его же дочка приглянулась Людвигу.

— Все это видят, — продолжил мужчина. — И как он на тебя смотрит. Стоит ему на тебя глянуть, как у него переплетаются ноги и он спотыкается, как телёнок. В прошлый раз всё тоже началась с разговоров, а потом раз и ты сбежала с этим олухом!

— Про меня можешь говорить всё, что хочешь, но про Ханса и заикаться не смей, — прошипела девушка. — Он был самым достойным человеком в моей жизни.

Какое-то время они сидели молча, и Эйнар начал засыпать.

— Ты пойми, — сказал староста. — Я же это не просто так говорю. Я хочу, чтобы у тебя всё устроилось в жизни. Я не вечен, а ты ещё молодая. Тебя любой замуж возьмёт. Вижу, что тебе не хочется жить здесь, но пойми одну вещь. Он достойный человек, никто с этим не спорит. Вызвался на помощь, если бы не он, нас бы всех перебили. Очень славный юноша, его всё любят. Он хороший, в отличие от нордера, который с ним таскается.

Эйнар едва сдержался, чтобы не кашлянуть от возмущения. Этому Людвигу пора настучать за слишком длинный язык.

— Но знаешь, он рыцарь. И не бродяга, а настоящий, из знати. И каким бы он ни был хорошим человеком, ты ему не ровня. Лишь интрижка, чтобы потом похвастаться перед приятелями, как поимел красивую вдовушку в деревне.

— Замолчи!

— Я не хочу тебе зла. Он молодой, ему скучно, поэтому развлекается с тобой. Но скоро он уедет, а ты останешься. Подумай об этом.

Они ушли. Эйнар лежал, смотря в потолок. Раздражающий запах свежего дерева бил в нос, смешиваясь с вонью старой соломы в матрасе. Скорее бы уже отсюда уйти.


Людвиг заявился, когда стемнело.

— Я тебя разбудил? — шепнул он, укладываясь на матрас. — Извини.

Сон пропал. Может высказать ему, чтобы держал рот на замке? Но злость уже прошла, а они и так редко стали разговаривать.

— Как думаешь, они больше не вернутся? — спросил рыцарь.

— Кто? Бандиты? Не знаю.

— О них ничего не слышно. Если так и будет, то скоро можно уходить.

— А как мы с тобой пойдём? Через ущелье опасно, но оно не такое радиоактивное, как леса вокруг. Я замерял.

— Не знаю, — в темноте видно как Людвиг разглядывает свои руки. — С каждым днём всё страшнее возвращаться.

— А может и не стоит?

— Я должен. Вернусь, получу своё и попрощаюсь. Так будет правильнее. Хотя я не знаю, — добавил он грустным голосом. — Посмотрим.

Он повернулся набок.

— В последние дни я отлично сплю. Засыпаю, просыпаюсь не ночью, а утром. И кошмары почти не снятся.

— Та девка хорошо на тебя влияет. Ты даже выглядишь счастливее.

— Не придумывай, — Людвиг фыркнул. — Я такой же, как и раньше.

— А то я не вижу.

Сказать ему про разговор старосты с дочерью? Нет, всё же тот разговор не предназначался для чужих ушей, а нет ничего более неблагодарного, чем вмешиваться в чьи-то отношения.

— Оба глаз друг от друга не отрываете. А ты ещё мыться стал каждый день. Раньше за тобой такого не водилось.

Парень засмеялся.

— Не придумывай, нордер.

Сразу же вспомнились староста и его жена. Грязный нордер. Надо высказать островитянину. Но не сейчас.

— Но она мне нравится, правда.

— Молодой рыцарь нашёл горячую вдовушку.

— Не говори так, — попросил Людвиг. — Но меня беспокоит одна вещь.

— Какая?

— Мне кажется… — он замялся. — Нет, этой ерунда. Чушь.

— Ну говори.

Людвиг зевнул.

— Просто я столько плохого натворил и боюсь, что это ко мне вернётся ещё большим злом.

— Да, действительно, чушь.

— Нет, зло возвращается к тому, кто совершил дурное. А я порядочно в этом увяз.

— Ты идиот, Виг.

— Я знаю.

— И ничего особо плохого ты тоже не наделал.

— Не знаю. Но сейчас мне хорошо. Я сплю, я редко злюсь, меня почти не донимают воспоминания. Но это затишье. Просто… это случается со мной с самого детства. То, что мне нравится, то что я люблю, те, к кому я неравнодушен… это умирает или я начинаю это ненавидеть.

— О чём ты? — Эйнар приподнял голову.

— Смотри сам. Я мечтал служить в Огне… в своём отряде. Теперь я не могу думать об этом без злости. Они совершили столько ужасного. Да и не только это. Я мечтал узнать хоть что-то о прошлом, но от него остались только ржавые машины для убийств и человек, который продал Старый мир. Всё остальное, ради чего я и этим интересовался, умерло и забыто.

— Ты пил? — Эйнар принюхался. — И меня не позвал.

— Если бы. Я очень любил фехтование, а теперь ненавижу это. Мне уже не хватает пальцев на руках, чтобы посчитать, сколько я прикончил своими навыками и мечом, который мне тоже нравился. А люди! Мама, дедушка. Даже мастер Рейм, их уже нет. И твоих друзей тоже нет по моей вине. И я боюсь за Ханну. Вдруг с ней что-нибудь случится… или я возненавижу её.

Он тягостно вздохнул.

— И ты, Эйни.

— Что я?

— Ты мне важен. Береги себя.

— Виги, ты бы знал, какой ты кретин.

— Я знаю. И мечтаю, что окажусь неправ. Но мы с тобой поступили хорошо, когда остались. Хоть что-то сделали правильно.

Людвиг засопел. Эйнар ждал, что через минуту рыцарь вздрогнет, проснётся и будет всматриваться в темноту. Но он спокойно спал.

* * *

Рассвело и одинокую фигуру часового, стоящего в башенке над частоколом, видно даже с порога дома. Людвиг зевнул от утренней прохлады и обхватил себя руками. Сидящий на крыше кот смотрел немигающим взглядом.

На площадке собирались первые селяне. Уже к обеду становилось слишком жарко, поэтому начинали и заканчивали пораньше. Дитрих уже был здесь.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация