— Парнишка всегда ходит за хорошими людьми и хочет им помочь.
Людвиг усмехнулся через силу. За ним-то Васур никогда не ходил. Опять стошнило.
— И за мной он ходит хвостиком, — подтвердил Дитрих. — Но что было в лесу? Он же рассказал тебя, старик?
— Любой может доверить тайну священнику и быть уверенным, что она не будет раскрыта.
— Я знаю. Священник твой друг, правда же, Васур?
Слишком этот тихий голос отличался от привычного добродушного тона старого рыцаря.
— И все эти люди твои друзья, да? — он по-отечески обнял паренька за плечи.
Поводырь кивнул.
— И я твой друг?
На полузакрытом волосами лице появилась улыбка.
— Тогда расскажи мне, что там было.
— Да отстань ты от него! — вскричал священник.
— Ты же не хочешь, чтобы твои друзья пострадали, Васур? Я обещал, что буду защищать их, чего бы мне это ни стоило. Всех твоих друзей. Ведь в этой истории что-то не сходится.
Поводырь склонился к уху Дитриха и начал шептать. Рыцарь сначала отдёрнулся, как от испуга, но дослушал.
— Спасибо тебе, — рыцарь-предвестник поднялся и шагнул к Людвигу. — Ты знал, что задумал твой приятель?
— Что? О чём ты?
— Ты знал или нет? — лицо Дитриха покраснело, ноздри раздувались. — Отвечай!
— О чём?
— О плане нордера! Ох, не зря же я им не верил.
Он достал булаву.
— Все, кто может сражаться! За мной!
— А что случилось? — спросил староста.
— Нордер сдал деревню без боя, — ответил Дитрих. — За мной!
Селяне переглянулись. Васур взял рыцаря-предвестника за руку, будто пытаясь задержать.
— Они просто люди, которые хотят выжить, — кричал священник. — Остановитесь! Именем Спасителя!
Дитрих вырвался и, хромая, устремился назад. Лесорубы с мушкетами и неуверенно переглянулись и побежали в деревню. Ханна отправилась за остальными.
Священник кричал им вслед. Васур дёрнул его за рукав и что-то зашептал. Слепец повернулся к Людвигу.
— Ты идиот! Ты же мог им приказать! Тебя бы они послушались и остались здесь!
— Но в чём дело?
— Он не сказал тебе? — священник приоткрыл рот. — Вы два болвана! Вы всё просрали!
— Да что там случилось, в конце концов? — взревел Людвиг, теряя терпение.
Случилось что-то страшное, но он не знал, что именно. Будто он пытается смотреть театральное представление с середины. Громыхнула гроза, прямо над головой.
Васур подошёл ближе. Порыв ветра сдул соломенную шляпу и растрепал волосы, открывая лицо. Теперь понятно, почему оно казалось знакомым. Откуда он здесь взялся? Он начал шептать на чистейшем языке Старого мира, тусклым голосом, который будто отражался внутри головы. Без эмоций, как машина. Но чем дальше он говорил, тем сильнее в Людвиге бурлила ненависть. Почему Эйнар ничего не сказал? Вдвоём бы они справились.
— Васур, помоги мне добраться, — крикнул священник. — На этих придурков надежды нет. Мы остановим зло любой ценой. Время пришло.
Поводырь отпрянул, будто услышал самую страшную вещь в своей жизни.
— У нас нет другого выхода, — слепец утёр нос. — Пошли!
Людвиг побрёл за ними, пытаясь справиться с болью в голове. Он понятия не имел, как это остановить, но нужно успеть до начала боя.
* * *
— Мы много пережили и сполна пожали семена злобы!
Скуле стоял перед толпой. Люди зажгли факелы, но не расходились и слушали умирающего вожака. Он говорил громко и уверенно, будто призвал остатки своих сил для этой речи.
— А теперь мы сами хотим посеять новые!
— Они заслужили это! — отвечали из толпы.
— Да! Но мы не должны продолжать порочный круг. Мы должны уйти, чтобы выжить на ставшей чужой для нас земле! Это наша последняя цена и мы её уплатим!
В небе раздался гром.
— Мы может отомстить за наши страдания, но тогда этот виток ненависти, который тянется за людьми задолго до смерти Старого мира, сделает ещё один оборот и все наши страдания станут напрасными! Мы не получим покоя, нас будут преследовать, пока не уничтожат всех. Или мы можем уйти, оставив причинённое нам зло ненаказанным. Но тогда всё закончится. И некоторые из нас смогут прожить хоть немного.
— Но почему мы должны уходить? — закричал мужчина с гниющей раной на лице.
— Потому что после смерти нет ничего. Есть только жизнь и мы можем сохранить её хоть кому-то из нас.
Ребёнок, грязный и истощённый, тянул мужчину с раной на лице за куртку. Мужчина всхлипнул, взял ребёнка на руки и пошёл на юг, не говоря ни слова. Остальные потянулись за ним. Эйнар смотрел им вслед. Может, они увидят в жизни хоть что-то, кроме смерти и страха.
— Теперь я сдержал слово, брат, — сказал Скуле. — Мне немного осталось, но я умру спокойно. Надеюсь…
Ещё один удар грома. Слишком близко, слишком громко. Залп мушкетов, столь хорошо знакомый. Густой пороховой дым опустился на землю, как туман. Раздались крики, кто-то вопит от ужаса, кто-то от боли, а кто-то от ненависти. Начался ещё один бой.
— Ты знал об этом? — спросил Скуле, смотря Эйнару в глаза. — Вижу, что не знал.
Умирающий навигатор достал топор.
— Нет ничего хуже, когда появляется надежда, но тут же погибает. Прощай, брат Эйнар. Жаль, что я не знал тебя раньше.
Он натянул шлем и пошёл в последний бой, в самую гущу схватки. Чем ближе к ней, тем более уверенной становилась его походка. А навстречу шёл рыцарь-предвестник панцирной кавалерии, убивающий всех на своём пути. Даже тех, у кого нет оружия.
Дом, где Эйнар жил последнюю неделю, загорелся. Где-то рядом заревела корова. А сам Эйнар не мог пошевелиться, только правая рука билась в судороге.
Глава 7.16
Людвиг торопился изо всех сил, но их осталось мало. Он не успел к началу боя. Две озверевшие толпы сражаются друг с другом, не разбираясь, кто из них прав. Они убивают, иначе убьют их самих.
Несколько домов горело. Кто-то прыгал на голове раненого враге. Живьём порубленная корова ревела неестественно громко и пыталась убежать от мучителя. Отовсюду несёт порохом. Это уже невозможно остановить. Но священник ещё пытался.
— Остановитесь! Прекратите, пока Спаситель не разгневался!
Даже слепец успел раньше. Над головой загрохотало, будто Спасителю и правда до всего этого есть дело. Дитрих сражался против предводителя разбойников… разбойников ли? Но человек в нордерском шлеме не был соперником для рыцаря Пепла. Первый удар чудовищной булавы, которую Дитрих в шутку называл Старым Гербертом, разломил щит на две части. Второй разбил шлем и всё, что было под ним. Во все стороны брызнула кровь.
