— Ты хоть знаешь, кто такой этот Маленький Левиафан? — скахал Вальдер. — У него нет палача, ему он не нужен. Если кто-то провинится, он вытаскивает его на арену, а потом медленно потрошит у всех на глазах. Он любит смотреть на кровь.
— Что я получу, если отдам медь? — Сандр нервничал. — Меня не устраивает, что я должен отдуваться за двоих.
— Я отдам тебе всю накопленную руду бесплатно, — Вальдер нахмурился и протёр пластину на голове. — Ещё добавлю камни для схем. Если мы отдадим лазутчиков и продукцию, то договоримся с шерифом, чтобы нам дали время на ремонт. Но нам нужны твёрдые доказательства. Твоя девка жива?
— Да.
— И она говорит правду?
— Абсолютно.
— Её тоже стоит отдать.
— Ну уж нет! — заявил Сандр. — Я таких не найду.
— Если не умаслим консула, тебе и не придётся искать.
Сэйбинг потёр усы.
— Ни за что, Вальд. Она моя!
— Ладно, — Вальдер склонился над Людвигом. — Младший любит не только девок.
— Этот красавчик ему понравится, — Сандр оскалил зубы в жуткой ухмылке. — Хотя и кривой на один глаз. Но надо выяснить, где второй.
— Так спросим у него, — Николас пнул в так и не зажившее плечо. — Где нордер? На кого вы оба работаете?
— Пошёл ты к Вечному, — сказал Людвиг и тут же получил сапогом в затылок.
Главное — терпеть.
— По голове не бей, — заметил старший Сэйбинг. — А то вырубится.
— Когда с ним поиграет Деметрий, он будет говорить, — Вальдер издал какой-то звук. Похоже, это смех. — Ты готов?
— Да, папа, — обрадовался толстяк. — Но сначала надо нагреть.
— Разожги очаг.
Деметрий чем-то гремел, но Людвиг его не видел. Что они сейчас устроят? Ожидание хуже всего. Нужно молчать. Умереть, но не сказать. И нельзя кричать. Надо терпеть.
Кажется, что подготовка растянулась на часы. Пот лился ручьём. Прошли целые дни, когда толстяк показал раскалённые иглы.
— Мы поиграем в поросяток.
Он повернул Людвига набок. Сандр и Вальдер смотрели с довольным видом. То, что они не умеют фехтовать, не делает их менее опасными, говорил Эйнар. Как же он был прав.
Деметрий что-то готовил со спины, но Людвиг не хотел это видеть. Он так вспотел, что даже пол под лицом стал мокрым.
— Советую тебе не затыкаться, — старший Ультар усмехнулся. — Стоит замолчать и…
Только бы не кричать. Толстяк обхватил правую руку своей жирной скользкой ладонью.
— Первый поросёнок пошёл на базар! — закричал Деметрий.
Раскалённая игла вошла под ноготь мизинца.
Людвиг замычал и так сжал челюсть, что она онемела. Он пытался вырваться, но не получалось. Он запрокинул голову так, что заболела шея, и ударил об пол, но сознание не потерял. Боль становилась только хуже.
— Голову ему придержи.
Виктор схватил за волосы.
— Теперь не такой крутой, рыцарь Огненной кавалерии, — сопляк плюнул в лицо. — Дерьмо ты.
Деметрий давно убрал иглу, но боль не проходила, будто раскалённое железо ещё внутри. Это намного хуже, чем при потере глаза. Людвиг дёрнулся ещё раз. Безуспешно.
— Второй поросёнок остался дома!
Игла вошла под ноготь безымянного пальца.
Людвиг заорал так громко, что заболело горло. Толстяк провернул иглу. Это никогда не кончится. Они проиграли.
— Расколется на третьем поросёнке, — сказал Виктор.
— На четвёртом, — возразил Вальдер.
Под головой набежала лужица из пота. Сейчас всё повторится. Будет ещё хуже. Ведь из-за нордера всё это началось. Нужно лишь его выдать и всё закончится. Но нет, так нельзя. Нужно молчать. Если сможет.
— Вы, суки, за это ответите! — раздался с улицы знакомый голос.
От облегчения, что пришёл Эйнар, Людвиг не пустил слёзы. Но ещё ничего не закончилось.
— А что ты нам сделаешь, варвар? — крикнул Сандр. — У нас твой друг.
— Отпустите его или клянусь, вы пожалеете.
— Третий поросёнок ест жаркое! — завопил Деметрий прямо в ухо и воткнул очередную иглу.
Людвиг даже не слышал, как кричит. Будто сунул все пальцы в кипяток. Болели повреждённые ногти и ещё не тронутые. Болел глаз. Заболели когда-то сломанные рёбра. Невыносимо болела свежая рана на плече. Болело всё тело, всего от одной маленькой точки под ногтем. Вся боль собралась в одном месте. По лицу хлынули слёзы.
— У, какой нытик, — засмеялся Сандр. — Всего-то иголочка.
— Я заминировал склад с продукцией! — закричал Эйнар. — У меня радиодетонатор! Знаете, что это такое?
Бандиты переглянулись.
— Четвёртый поросёнок…
— Деметрий! — крикнул Ультар. — Прекрати!
— Но папа!
— Прекрати, кому говорят!
— Стоит мне замкнуть два провода, как ваш склад отправится к Маленькому Левиафану по воздуху. Нажать, да? Что замолчали?
— Давай поговорим, нордер, — Сандр подошёл к окну. — Что ты хочешь?
— Отпустите его, и мы уйдём.
— Не вопрос. Но как мы можем быть уверены, что ты не взорвёшь склады, когда мы его отпустим?
Эйнар не отвечал. Людвиг всхлипнул.
— Эйн, взрывай их! — закричал он осипшим голосом.
Виктор пнул в пах. На мгновение свет померк.
— Вякнешь ещё раз, и мы узнаем, что стало с четвёртым поросёнком.
От удара по яйцам онемела вся нижняя часть тела и заболел живот. Боль такая сильная, что на миг он забыл про ногти, но скоро они заголосили вновь, ещё громче. Людвиг не сразу смог вздохнуть.
— Давай поговорим, нордер. Входи.
— Отойдите-ка все. Попробуете напасть, я взрываю!
— И тогда твоему другу конец. Как и тебе! Но не сразу. Ты почувствуешь, как умираешь.
— И вы тоже, когда Маленький Левиафан сюда придёт.
Бандиты отошли от двери. Эйнар вошёл. В одной руке куча проводов, в другой топор.
— Ты в порядке?
— Лучше не бывает, — простонал Людвиг. Опять потекли слёзы. Боль в пальцах никак не проходила. — Будто сам не видишь.
— Развяжите его.
— Сначала поговорим, — настойчиво сказал Сандр.
— Да чего с ним нянчиться? — произнёс Николас и вытащил что-то из кармана.
Громыхнуло так, что заложило уши. Выстрел громкий, но боль под ногтями такая сильная, что не даёт вернуться панике и воспоминаниям. Запахло порохом. Эйнар упал на пол. К нему подскочил Вальдер.
