— Горячего не будет, — пожаловался он и зевнул. — Холодно, суставы ломит. Старею.
— Тебе даже двадцати пяти нет.
— Нельзя поныть, что ли? Поспал бы в той камере с недельку, то понял бы меня.
— На ноги, сучьи дети, на ноги! — раздался крик капитана Каннана. — Подъём!
Кто-то загудел в трубу, не очень умело, зато громко.
— Спаситель, храни нас, — смертник у ближайшего костра начал молиться.
— Ты лучше доспехи натягивай, — сказал ему сосед, проверяя однозарядный пистолет.
Каннан остановился рядом с Людвигом.
— Вы двое, слушайте. Мы в полной жопе, но это вы и без меня знаете. Но мне бы не хотелось сдыхать просто так, и я намерен выжить. Нам нужно захватить ворота, потому что пробить их невозможно даже тараном, Старый мир, тут и пушки не помогут. Поэтому мы должны захватить сторожку и открыть проход, а потом держаться, пока не придёт основная армия. Я набираю ребят, кто умелый, а вы двое выглядите бывалыми. Мы пойдём второй волной.
— А первая отвлекает внимание? — северянин нахмурился.
— А ты как хотел? Попросить говноедов, чтобы нас впустили? Нет уж, даже пробовать не буду. Но у боденских гомиков нет своего пороха, они используют местный, а местный говно. Увидите сами. Если получится, то выживем. А если поймаю стрелка живым, засуну его же пушку ему в жопу.
Он улыбнулся и посмотрел куда-то вверх.
— Когда всё закончится, куплю поместье и женюсь на молодой красотке. Ну и что? Хотите просто сдохнуть или рискнуть и попытаться выжить?
— Может, попробуем другое? — спросил Людвиг. — Та дверь. Мы можем открыть её.
— Ты умеешь открывать двери Старого мира?
— Я умею, — сказал Эйнар. — Я был антрубером.
Каннан задумался.
— Чего ты вчера молчал? Ладно, стоит попробовать. Мюррей! Мать твою, жопу в руки и бегом ко мне!
— Да хватит вякать, толстожопая мразь! — отозвался сапёр. — Что тебе надо, сука?
Судя по запаху вина, Мюррей заправился для храбрости.
— Расскажи им о двери, — потребовал капитан. — Они смогут её открыть. А мы пойдём за ними.
— Да ни за что! — крикнул сапёр. — Я не полезу туда ещё раз!
— Полезешь, нам всё равно сдыхать. Рассказывай!
— Да, сука, дверь, ржавая, с кнопками. Только мы подошли, она что-то спросила. Вилли нажал чего-то, и из стены вышел… ну я не видел кто, я убежал.
— Ну и что, сможете убить эту тварь? — Каннан посмотрел на Эйнара.
— Попробуем. Это лучше, чем ловить пули.
— Ладно, пробиваемся в дыру, — сказал капитан. — Но много людей не надо, заметят. Поищу, кто понадёжнее, и не такой суеверный. Ты, Мюррей с нами, пригодишься внутри стен. Вот выкопал бы нормальную яму, сейчас бы не рисковали!
— Я не пойду!
— Пойдёшь! — рявкнул Каннан. — Посмотрим, кто убил твоих ребят и отомстим.
Сапёр приложился к фляжке и кивнул.
— Вот и славно. Ждите приказа. Если сможем попасть в город, то откроем ворота изнутри, я уверен. Мне мой покойный папаша снился, а это всегда к удаче. Повезёт нам, жопой чую.
Траншеи недостаточно глубокие, но под их прикрытием можно добежать почти до стен. Только, скорее всего, сверху всё это хорошо простреливается.
Смертники ждали приказа к атаке.
— Я получу титул барона после победы, — хвастался мальчишка лет семнадцати, в новой кольчуге и блестящем панцире. Младший сын какого-нибудь лорда, не иначе. Вокруг него столпилась компания из таких же сопляков, обсуждая славу, титулы и земли. Думают, что бессмертные, Людвиг помнил это чувство. И помнил, чем это обернулось.
Пушки, стоящие на стенах, изредка, будто неохотно, стреляли, но на такой дистанции ни в кого не попадали. Смертники спускались в траншеи, сначала шли обычные солдаты, мародёры и дезертиры, те, кто должен умереть в первую очередь. А за ними те, кто будет штурмовать ворота, те, кто выглядел более уверенным или обладал хорошей бронёй.
— Ну с дороги, резанная морда, — какой-то молокосос в доспехах грубо отпихнул Эйнара. — Не стой на пути, урод!
Сопляк хотел сказать что-то ещё, но осёкся, увидев меч, направленный в лицо. Людвиг вытащил оружие раньше, чем успел подумать об этом. Надо учиться держать клинок в ножнах. Если получится выжить.
— Да пусть идёт, малолетний идиот, — северянин тем не менее достал топор. — Если нарываться не будет.
— Да я… да вы, — возмущался сопляк, краснея и пуча глаза. — Это оскорбление. Я вас…
Его дружки столпились рядом. Да, наверняка прибыли из дома недавно, вот и выделываются. Но хоть и их и пятеро, шансов у них мало даже против двоих. Хотя нет, троих.
— Идите-ка отсюда, недоноски, — сказал молодой рыцарь в погнутой чёрной кирасе, изрядно облупившейся, и синем плаще на левом плече.
Всадник Ветра почти ровесник Людвига. Уродливый сабельный шрам проходил через когда-то симпатичное лицо, левая половина которого теперь похожа на сползшую маску. Кончик рта смотрит вниз и блестит от натёкшей слюны. Как и всякий синий плащ, этот вооружён однозарядными пистолетами. Два висело на поясе, и всадник небрежно положил на них руки, ещё два, поменьше, на бёдрах, и один, самый большой, за спиной.
— Ну чего встали, проваливайте!
— Мы тебе покажем, — сказал один из наглой компании, но всё же они убрались. У кретинов хватило ума не спорить с человеком, вооружённым до зубов.
— Если доживёте, — парень со шрамом вытер рот. — Значит, это вы знаете, как открыть дверь?
— Угу, — Людвиг забросил меч в ножны.
— Тогда я с вами. Джес Альмер, конница Ветра.
Джес пожал руку обоим, чем немало удивил Эйнара.
— Вы ещё поцелуйтесь! — заявил проходивший мимо Каннан. — Живо, как договаривались, в траншеи и оттуда… генерал? Милорд?
Людвиг обернулся. Пришли братья. Появление Ноя не удивляет, он должен часто бывать на передовой, но что здесь делает Томас? Старший брат аккуратно обходил лужи, а надушенный платок, которым он прикрывал нос, не скрывал выражения брезгливости.
— Я к вам, капитан, — Ной улыбнулся Людвигу и взял Каннана за локоть, отводя подальше. — Обсудим время атаки.
— А мы пока пошепчемся с тобой, Людек, — Томас неохотно убрал платок от носа.
— Ты на передовой? — спросил Людвиг, когда они отошли. — Что случилось?
— Отец говорит, что в армии должны чаще видеть будущего правителя, — Томас гордо вскинул голову. — Приходится иногда даже разговаривать с солдатнёй. Никуда от этого не деться, да и они это любят, если только… ах ты сука!
Ядро пролетело прямо над ними, ударилось об землю в нескольких десятков шагов дальше и покатилось, оставляя борозду на траве.
