Генералы всполошились. Отец молчал, о чём-то раздумывая.
— В два раза? — вскричал Грайден. — В прошлую битву мы их превосходили в два раза! И проиграли!
— Полагаю, оценка немного преуменьшена, — граф Макграт улыбнулся и почесал аккуратные усы. — Никто не считал аниссаров, а их одних может быть больше, чем всех остальных, вместе взятых.
— Вот дерьмо, — пробормотал старый генерал. — Состав армии пепельников известен?
— Ветераны битвы в долине, но много новобранцев. Неймские пикинёры, латенрайнские стрелки и панцирная кавалерия, — Ной расставлял новые фигурки на карту. — Пушки, включая те, что оставили мы при отступлении. Собственных Королевских немного, но их поддерживает ополчение ангваренских магнатов. Ещё больше аниссаров и наёмников.
— Кто наёмники?
Ной склонился над картой и набросал золотые нобели вместо фигурок.
— Они обошлись пепельникам недёшево. Из элитных есть андальские латники и матернхорнская тяжёлая пехота, а в остальном всякое отребье, без хорошей брони и оружия. Но наши… союзники, — Ной скривился. — Они говорят, что король Отто нанял Боденских стрелков.
— Скольких? — спросил де ла Тристе.
Ной обвёл присутствующих мрачным взглядом.
— Всех.
— Ты смеёшься? — Грайден укусил седой ус. — Сколько их там?
— Три сотни.
— Три сотни? — командующий Леса ударил по столу так сильно, что расплескалось вино в кубках. — Две дюжины подпаливали нам жопы почти две недели! А сейчас их три сотни! Это разгром!
— Генерал, успокойтесь, — попросил Ной. — Я…
— Да где тут успокоиться! Три сотни боденских стрелков с оружием Старого мира! Это сила, которая уничтожит нас с тысячи шагов за минуты!
— У них три сотни стволов, которым больше пятисот лет, а то и ещё более древние, — произнёс де ла Тристе. — У всех пушек разные калибры, они требуют качественного пороха. Сколько среди них настоящих стрелков, а не молокососов со ржавыми хлопушками?
— Даже если хорошее ружьё будет у каждого двадцатого, это всё равно слишком много! Это сила, с который мы не справимся.
— Генерал Грайден, — произнёс отец. — Вам есть что сказать по существу?
— Нет, — ответил генерал. — Я сказал всё, что хотел. Ваше решение, милорд?
Грайден произнёс последнюю фразу, скрипя зубами. Отец подпёр голову руками. Командующие ждали.
— Мы атакуем, — сказал герцог Лидси.
Грайден ударил кулаками об стол и открыл рот, но сдержался.
— Я разрешаю вам высказаться, генерал.
— Это безумие. Это не разгром, это смерть. Сэджин никогда не принимал бой на таких условиях.
— Я не мой отец, генерал, — со злостью ответил герцог, привычный лёд ушёл из голоса. Как и во время любого разговора о дедушке. — Я поступаю так, как считаю нужным я. Мы захватили Глазторн, хотя вы сомневались в победе. Мы одержим верх и в этот раз. Вам есть что добавить?
— Нет, — сказал Грайден и поник. — Лес пойдёт в бой.
— Именно это я и хотел услышать, — отец обвёл взглядом командующих. — Завтра мы победим и отомстим Пеплу. Ной, здесь не все силы.
Ной поставил позади армии Эндлерейна две одинаковые фигурки из чёрного стекла.
— Близнецы? — барон де ла Тристе почесал затылок. — Наследники выйдут за территорию Лефланда?
— Я бы не рассчитывал на них, — сказал Ной. — Они готовятся к войне с Бешеным Быком, им не до нас. Но кто знает, что у них на уме?
— Нас ждёт новый Поход Левиафана? — задумчивым голосом произнёс граф Макрграт.
— Если начнётся, то лучше быть на их стороне, — сказал герцог. — Хоть в чём-то я всегда был согласен с отцом. Совет окончен, всем спасибо.
Генералы поднялись. Если они спросят мнение Людвига, он ответит, что завтра все умрут. Но его мнения не спрашивали и его это устраивало. Отец перед уходом тепло на него посмотрел. Теперь он его уважает и гордиться. Но цена этого оказалась слишком высока.
Глава 11.2
— Нет, нет! Снимай! — Людвиг замахал руками. — Ты неправильно надел седло! Снимай.
Эйнар вздохнул, но повиновался. Рыцарь разбирается в лошадях намного лучше.
— Ты ему всю спину в кровь сотрёшь.
— Как скажешь, — Эйнар почесал вороного коня за ухом и тот мотнул головой. — А он мне нравится.
— Всё, отойди, — Людвиг взял щётку. — Правда, что граф Макграт предлагал тебе за него двести нобелей?
Парень уверенными движениями протирал круп. По крайней мере, Эйнар думал, что эта часть коня называется круп.
— Приходил какой-то расфуфыренный тип в шляпе, хотел дать две сотни. Чуть не согласился, но я всё утро на этом коне ездил, и он мне так понравился, что…
— Ты? Катался на коне? Сам? — Людвиг усмехнулся. — Не поверю.
— Ну раз у меня собственный конь, надо учиться ездить.
— Эйн, это боевой рыцарский конь. Я думал, ты его продашь. Ты бы сказал, что тебе нужен для себя, я бы выбрал поспокойнее. Этот тебя сбросит. Или лишит ещё пары пальцев.
— Мы с ним подружимся, — Эйнар насыпал соли на краюшку хлеба, но хитрый конь слизал только соль, не трогая остальное. — Я назвал его Мёрфи.
— Мёрфи?
— Слышал в детстве одну историю, обязательно расскажу. А зачем ты его коленом в брюхо прижимаешь?
— А он не даёт подпругу застегнуть. Хитрец.
Людвиг почесал Мёрфи за ухом, но конь сложил его и фыркнул.
— Я ему не нравлюсь, — сказал рыцарь. — Значит, он только твой. Прокатимся? Залазить-то научился?
— Вроде.
Эйнар вывел коня из конюшни и медленно на него забрался. Получилось с первого раза. Окружающие смотрели на Мёрфи с восхищением, а на его седока с презрением. Думают, что упадёт. Жаль их разочаровывать, но конь намного послушнее тех, на которых доводилось ездить раньше.
— За мной! — Людвиг помчался между палатками. Все уступали ему дорогу.
Эйнар пустил коня следом, но островитянин поскакал ещё быстрее. Уже скоро знамёна, шатры и вонь от множества живущих в одном месте мужиков остались позади.
— Завтра будет жарко? — крикнул Эйнар, когда Людвиг сбавил ход.
— Обычный бой.
— Говорят, что пепельников и аниссаров полмиллиона.
— Чушь, — рыцарь фыркнул. — Они в прошлый бой едва собрали десять тысяч.
— И что там боденские стрелки, много.
— Тоже враньё. Давай к морю.
Конь Людвига пошёл медленнее. Серое море виднелось за деревьями, в эту солнечную погоду оно было красивого сине-зелёного цвета.
