«Это так. – Голос Тофф хрустально зазвенел, и молочно-белое сияние снова казалось мягким и ровным, будто и не было недавней вспышки. – Наши миры соприкасались с давних пор. Даже не случись чудовищные, разрушительные события по обе стороны одновременно… нарушение основ одного мира может поставить под угрозу другой».
– И я не допущу этого. – Артем больше не улыбался. – Я стану одним из вас. Буду учиться у вас. Буду помогать хранить равновесие… относясь ко всем жителям этого мира одинаково. Но… стоит ли начинать нашу долгую совместную работу с взаимной лжи?
Порыв холодного ветра снова долетел до Гана с воды. Эта последняя фраза напомнила ему Сандра.
«О чем ты говоришь, человек?» – прошептала Вер фетуйя.
«Вот! – Ремистер вернулся в свой шар и был теперь похож на распушившуюся от злости кошку. – Он уже лжет нам и сам признается в этом!»
Артем рассмеялся. Ган чувствовал: он не притворяется. Боги больше не пугали Артема. Сияние разгоралось над ним все ярче – теперь оно сползло вниз и, словно легкая газовая мантия, окутало плечи.
– Я раскрываю свою ложь раньше вашей, Ремистер, отец хитрости. – Его голос зазвучал тверже, и бархатные нотки из него ушли. – Вас не волнует судьба моего мира. Только своего. Желание защитить свой мир и свою паству похвально… Но, как я уже сказал, мне важны оба мира. Поэтому вот мое условие…
Глаза Ремистра заалели, а взгляд Верфетуйи утратил недавнюю отрешенность – но они молчали.
– Вы позаботитесь о том, чтобы все вернулось на круги своя не только здесь, но и там. Вы отпустите в иные земли Гана, – он кивнул на Гана, – и жрицу Аждая Дайну, если она пожелает уйти с ним. Вы позволите мне пойти туда, – его голос дрогнул вновь, – чтобы попрощаться. Позволите мне забрать оттуда тех, кто захочет со мной пойти. И вы не причините вреда Мии-Литта. А когда прорехи закроются, не станете требовать от меня, чтобы я жил с вами, в Литта… Я хочу видеть все своими глазами. Хочу узнать все, что смогу, об этом месте, о его жителях… чтобы сделать этот мир лучше.
«Думаешь, мы тут сидим веками как истуканы? – сказала Верфетуйя насмешливо. – Принимая молитвы и поклонение? Существование бога – беспрестанная работа и служение. Только так можно отплатить за власть, которая нам дана».
«С чего нам причинять вред Мии-Литта? – Теперь заговорила Тофф, все еще вкрадчивая и нежная. – Долгие годы она служила нам преданно».
Артем пожал плечами:
– Думаю, вы знаете. Пообещайте… В моих требованиях нет ничего невыполнимого. Пятьдесят лет назад Черный Всадник разомкнул круг, и в то же время люди иных земель пробудили силы, которых не могли понять. Теперь круг замкнулся… и мы сможем исцелить ваш мир окончательно. Но не мой… Я говорил с той стороной. Мой мир тоже рушится – медленнее, но рушится… С тех пор, как в нем не осталось ни частицы Гинна. Даже если мы исправим все в вашем мире – мой продолжит разрушаться. А прорехи продолжат открываться – потому что, чтобы закрыть их, установка снова должна быть запущена. И для этого нужен осколок… Без которого она никогда бы не заработала.
Удивительно – но на миг сияние богов дрогнуло.
«Что говорит этот человек?» – спросил Ремистер громко, но звучало это как-то неуверенно.
– Зови меня Арте. – Артем расправил плечи, вздохнул. – Каждый из вас может принять любой облик… Значит, однажды и я смогу. Поэтому зови меня по имени – если хочешь, чтобы мы стали друзьями.
«Мы никогда не станем друзьями! Никогда!»
Лиелита взмахнула крыльями, поднимая золотистую пыль, будто присоединяясь к его взрыву возмущения.
Артема не испугало и это.
– Как угодно. – Его глаза сощурились. – Но тогда я не стану помогать вам закрывать прорехи. А открою собственную… и уйду в иные земли. Вы не сможете вернуть меня оттуда, потому что не решитесь покинуть собственный мир. Не станете рисковать. Круг останется неполным… навсегда.
Боги молчали, а потом заговорила Верфетуйя.
«Успокойся… Арте. Никто здесь не желает твоему миру зла. Ты сказал, что в нем не осталось ни одной частицы Гинна. Почему ты так решил?»
– Потому что так и есть. Все это время последний фрагмент был у нас… и был тот, кто это увидел.
«Тофф! – Ремистер издал сдавленный стон, крутанувшись в своем шаре, – будто ему прищемили лапу. – Снова твои выходки! Интриги! Ты пыталась обмануть круг… опять!»
Сияние Тофф ни на миг не потускнело, а голос богини звучал безмятежно.
«Ты прав, Арте. Безопасность нашего мира – главное для меня. Важнее нет ничего на свете. Миры возникают и разрушаются, но наш… самый древний. Самый прекрасный. Мы должны беречь его».
– Мой мир тоже прекрасен. Зачем… ты хотела это сделать? Эта часть Гинна даже не нужна вашему миру, чтобы существовать. Да, она сделала бы его сильнее, но моему она дарила магию. Без которой ни один мир жить не может.
– Подождите. – Теперь Ган все понял – картинка сложилась, встали на место недостающие кусочки пазла. – Так все это время ты знала, что осколок у меня на шее? Поэтому и оставила его мне? Чтобы мы принесли его сюда?
«Осколок делал тебя сильнее, дитя. Это было нужно, чтобы защитить вас. И ведь осколок все равно оказался бы здесь, в долине».
«Только что-то ты не спешила рассказать нам о нем, – прошипел Ремистер, и шар вспыхнул ярко-алым. – Судя по тому, что сейчас, силясь увидеть его, я не вижу ничего, – люди тебя обдурили. Но нам ты и об этом сообщить не удосужилась. До последнего надеялась заполучить осколок только для себя, так? Забрать его, пока они не ушли в иные земли?»
«С его силой ты могла бы защитить своих посвященных от проломов. – Две пары глаз Верфетуйи моргнули. – Которые продолжили бы открываться даже после исцеления мира. Ведь если бы ты получила осколок, на той стороне закрыть проломы было бы нельзя. Паства шла бы к тебе, чтобы от них защититься… Красивая игра, матерь милости». – В ее голосе звучало самое настоящее восхищение.
А вот Ремистер продолжал кипеть гневом:
«Да уж, просто красота! Самое время стряпать очередную интригу, когда судьба мира на волоске!»
Тофф повернулась к Артему – и за сиянием ее лица Гану почудилась улыбка.
«Будь благодарен, Арте. – На разгневанного Ремистра она и не смотрела. – Начинай учиться. Это и значит быть богом. Ты – часть круга, но для тебя всегда важнее всего будет твоя паства. Твоя власть».
«Ну перестаньте. – Верфетуйя заговорила мягко, будто успокаивая ссорящихся детей. – У нас будет время разобраться с этим. Когда было иначе? Сейчас важно то, что Арте – один из нас. И его условия придется принять во внимание».
Ган услышал легкий звон цепи у себя за плечом. Обернувшись, он увидел Мию-Литта, легко, как по воздуху, ступающую по песку. Ее прекрасное лицо было безмятежным, а в вытянутых навстречу скале ладонях ало сиял крохотный кристалл… Тот самый осколок камня из волчка Каи, который она спрятала в пещере.
