— Я не вижу здесь подсказки, — Дерек неуверенно улыбнулся, откровенно любуясь шхуной, — Я вижу только красивый корабль… Хотя странно, что на нем как будто нет людей.
— Да, странно, — Доминик, тоже отметивший эту особенность, нахмурился, всматриваясь пристальнее, — Паруса шевелятся, курс немного меняется, но ни одного человека на палубе нет! Что это там происходит?
— Там происходит то, что было пять сотен лет назад, — Ричард говорил почти заморожено, растерянно созерцая открывающиеся пушечные порты, — «Гиена» собирается уничтожить деревушку, стоявшую когда-то на этом берегу… Но все происходит словно само по себе, людей я не вижу!..
— Давно это было, — неожиданно раздавшийся за их спинами незнакомый голос заставил наблюдателей вздрогнуть и, неуверенно выпуская шхуну из поля зрения, обернуться, — Летят годы, летят… Да, напоил тогда капитан Барракуда морского дьявола невинной кровью, напоил от души!
За спинами их, согнувшись от времени, опирающийся на кривоватую палку, стоял, прищурив хитроватые глаза, странного вида старик, переводящий взгляд с одного из созерцателей на другого.
— Вы видите ее? — вопрос его был еще более внезапен, чем предыдущие слова, и найтись, что ответить, путешественники не успели, — Рассказывал мне дед мой, а тому говорил прадед, что Зак тоже все время видел свою шхуну. Скучал по ней парень крепко, привязался, как и вся команда… Знаете эту историю, а?
— Нет, — Доминик, быстро оглянувшись через плечо на все еще виднеющуюся на волнах шхуну, нахмурился, — Нет, но хотели бы узнать. Вы… знали кого-то… то есть, ваши родные знали кого-то… с «Гиены»?
— Давно это было, — старик тяжело вздохнул и покачал головой, — Один из моих предков много веков назад проживал здесь, на этих берегах. Проживал он здесь уже после погрома, заново дома были отстроены, рисковать не хотелось людям, но выбора не было. Вышел он как-то в море, да заметил на обломке доски парня, еле-еле за нее держащегося. Предок мой сердобольным был, вытащил, спас его. А тот ему и поведал… — он закряхтел и недовольно переступил с ноги на ногу, — Парня того Зак звали, как сейчас это помню, и был он юнгой на пиратской шхуне. На «Гиене». Рассказывал он, как шхуна однажды смела с лица земли несколько домиков, что стояли здесь, на этом самом месте, на этом самом…
Пушечный залп, приглушенный, донесшийся как будто бы сквозь века, на мгновение оглушил их. Братья Конте и их молодой друг поспешно оглянулись, взволнованные, недоумевающие…
Призрак корабля заволокло дымом, как было, должно быть и пять столетий назад.
Дым таял, а вместе с ним таял и силуэт шхуны, она растворялась, уходя в небытие, скрываясь в своем прошлом, покидая эту реальность.
— Она ушла, — рассказчик едва заметно приподнял уголок губ, — Она всегда уходит… Ее грехи обречены повторяться, «Гиена» была проклята и не может обрести покой… Идемте со мной, — он неожиданно повернулся и уверенно зашаркал к небольшому, уютному даже на вид, дому, — Не знаю, кто вы такие, но коли видите ее, заслуживаете знать, что произошло. Я расскажу вам это так, как рассказывали мне мои дед и отец, расскажу, как рассказывал об этом юнга с «Гиены».
Путешественники, быстро переглянувшись, не сговариваясь, потянулись следом за неожиданным помощником. Времени на раздумья тратить им не хотелось, и тот факт, что на острове имеется еще один человек, способный видеть призрак шхуны, чрезвычайно интриговал, вызывая жгучее желание узнать подробности.
Карл, будучи единственным из всех, кто призрака корабля не видел, желание это, тем не менее, разделял и, быть может, испытывал его даже в большей степени, чем его друзья.
Домишко старика изнутри оказался не менее уютным, чем снаружи, несколько сглаживая смутное неприятное ощущение от самого хозяина, и путешественники немного приободрились. Кроме рассказчика, дома никого не было, опасаться, казалось, было нечего, поэтому они, спокойно устроившись на диване и кресле, совершенно расслабились, приготавливаясь слушать.
— Я расскажу вам о ней, — старик, усевшись напротив своих слушателей, оперся обеими руками на палку, окидывая их внимательным взглядом, — Но сперва вы расскажете мне, зачем ищете ее. Что толкает вас вперед, почему вы видите ее?
Ребята переглянулись. Сознаваться в истинных причинах своего путешествия им особенно не хотелось, однако же, вместе с тем, какое-то шестое чувство подсказывало, что сейчас будет лучше сказать правду. Скорее всего, солги они вновь об исследовании, старик бы не поверил им, а не поверив, замкнулся бы, не желая ничего рассказывать. Куда более правильным было, наверное, действительно сознаться, рассказать о голосах… В конце концов, ведь он тоже видел призрак «Гиены», он бы не удивился, не счел Доминика сумасшедшим!
Добравшись в мысленных рассуждениях до этого, Конте-старший решительно сдвинул брови и, немного выпрямившись, в упор взглянул на старика.
— Я слышу голоса, — негромко произнес он, — В ду́ше, да и вообще вблизи воды… Они шепчут, зовут меня отправиться по следам «Гиены», и я не могу игнорировать их. Не знаю, к чему они хотят привести меня и зачем, но… — он слегка развел руки в стороны, — Мы следуем ее пути, как они велят.
Старик, внимательно выслушав его, медленно опустил подбородок. Судя по всему, объяснение это понравилось ему, вполне удовлетворяя.
— Ну, что ж… — он закряхтел, устраиваясь удобнее, — Если она взывает к тебе с морского дна, сынок, я поведаю тебе ее историю. Расскажу тебе, вам всем о проклятии, которое навлек на себя славный капитан Барракуда…
Друзья вновь переглянулись. По сию пору о Рике Барракуде они слышали как о капитане жестоком, кровавом и безжалостном, и характеристика «славный» из уст рассказчика немало удивила их.
— Давно это было, — вновь завел старик, — Очень давно, и много воды утекло с тех пор… Коль вы идете по ее следам, должны были уже узнать что-то о «Гиене», рассказывать, с чего начался ее путь, я не стану. Скажу лишь, что произошло здесь… «Гиена» была на редкость удачливым пиратским судном. Все удавалось ее команде, любое дело было по плечу отважному, бесстрашному капитану Барракуде. Они грабили корабли, они грабили прибрежные поселения, они пускали ко дну рыбацкие лодки и, конечно, погубили жизни многих добрых моряков. И вот, в какой-то миг, капитан, расхрабрившись, решил потягаться с самим морским чертом. В те времена по морю много ходило легенд о несметных богатствах, сокрытых в заповедной бухте, там, куда никому не добраться, там, где никому не найти… Охранял эти богатства, эти сокровища, морской дьявол, иных имен ему не давали, страшное чудовище, кому и поныне, должно быть, не придумали еще названия. Рик не был жаден, но любил рисковать, он был отважен до безрассудства и, на свою беду, излишне удачлив. Он нашел заповедную заводь, — старик многозначительно примолк, окидывая внимающих ему людей долгим взглядом, затем внушительно продолжил, — Он нашел ее и решил, как подобает капитану, разведать первым, что ждет их на берегу. Со шхуны спустили шлюпку, и Барракуда в одиночку направился на неизвестный никому берег… Назад он вернулся поникшим. О сокровищах ничего не сказал, лишь обмолвился, будто все это ложь и велел команде срочно сниматься с якоря. Пираты, ничего не понимая, подчинились и вскоре покинули удивительное место. С той поры Барракуда изменился. Он перестал улыбаться, прекратил смеяться, стал мрачен, задумчив и приказы свои отдавал уже скорее зло, нежели властно. Он часто ругался, если его отвлекали от раздумий, готов был перебить собственную команду, если в какой-то день им не удавалось потопить торговый корабль… Деньги, золото, добыча перестали интересовать его — теперь его целью было лишь отнять как можно больше жизней, напоить, как он говаривал, дьявола морского их кровью. Он часто бормотал себе под нос, словно беседуя с кем-то, иногда вскрикивал, хватался за голову… Капитан стал казаться команде помешанным, и все чаще и чаще слышались на палубе шепотки о том, что в заповедной бухте он все-таки нашел что-то, встретил самого дьявола, а тот, должно быть, проклял его. Зак, юнга с «Гиены», пересказывая это моему предку, клялся, что собственными ушами слышал, как капитан умолял кого-то прекратить его мучения, но так и не понял, кто это был.
